POV Эрик
Я не знаю, что со мной происходит, но эта младшая Мэттьюс просто сводит меня с ума! Еще пару месяцев назад, глядя в зеркало, я заметил у себя на висках уже пару седых волос. И всё из-за неё, гадина такая! А ещё с секунду назад я чуть не полысел вовсе оттого, что она всё вспомнила, а сейчас вот целую её с каким-то неистовым чувством, будто в последний раз. Будто не увижу её больше, и это наша последняя ночь. Её губы такие мягкие и нежные, что вообще тяжело сдерживать себя, чтобы не целовать её всё время. Моя идея, что нужно сделать так, чтобы она запомнила меня такого, чтобы знала, какие чувства на самом деле я к ней испытываю, крепнет во мне ежесекундно. Чтобы у неё был выбор, когда память вернётся к ней и ударит болью в самое сердце. А какие именно чувства у меня к ней? Страсть? Желание? Любовь? Да, сука! Всё вместе! Не могу дышать без неё! Думал, забуду всё вместе с ней, что было между нами. Не вышло, блядь! И не выйдет. Никогда.
Энни прижалась ко мне, и одеяло, что было между нами, упало. Она трётся о меня своей голой грудью, а я так остро чувствую то, как её соски твердеют от нашей близости, отчего по моему телу разливается блаженное тепло, и мой дружок снова готов идти в бой. Знаю, что она никогда не надоест мне. Такого просто не может быть, потому что я люблю её. Да, чёрт возьми! И правда, люблю! А она чуть слышно уже стонет мне прямо в рот, когда я зубами оттягиваю её пухлую нижнюю губу и провожу по ней языком. Я обнимаю её изящную спину и веду свои ладони вниз, ощущаю ими нежную бархатистую кожу, которая сразу же покрывается мурашками от моих ненавязчивых прикосновений. Мне безумно приятно оттого, как она отвечает на мои ласки. Энн стонет уже громче, углубляя наш поцелуй. А я? А я уже сам чуть ли не рычу в ответ от переизбытка эмоций, чувств и ощущений, что она во мне пробудила. Хватаю её за зад и несу обратно в спальню, посадив себе на бёдра. Укладываю её на кровать и тут же наваливаюсь сверху, словно неистовый зверь. Мне так хорошо с ней! Как не было ни с кем и никогда! Я хочу её. Так сильно, что мой член однозначно лопнет, если сейчас же не окажется внутри неё.
Смотрю ей в глаза. Её серо-голубой взгляд чуть потемнел и стал почти синим. Чёрные длинные ресницы подрагивают от страсти и желания. Её лицо безумно милое и красивое. Она мой милый ангелок, моя принцесса. Она настолько сильно привлекает меня, что я чувствую себя пустым и безжизненным, когда её нет рядом. Я целую её шею и спускаюсь чуть ниже к её прекрасной груди, которая манит меня, словно свет мотылька. Я давно сгорел в ней дотла.
— Энни, детка, обещай, что не уйдёшь! Чтобы ни случилось, не уходи, прошу! — шепчу я, покрывая поцелуями её сладкое тело.
— Обещаю, — произносит она чуть слышно и тянет мою голову выше к своему лицу. Смотрит прямо мне в глаза и целует меня.
Я не могу больше сдерживать себя и начинаю медленно погружаться в её лоно, ощущая всеми фибрами души её жар. Она стонет и запрокидывает голову чуть назад. Как же хорошо! Знаю, что не безразличен ей, и это осознание греет моё ледяное сердце, растопляя многолетний айсберг, столько времени холодивший мою душу. Она такая влажная и мокрая, и только моя! На мои грубые ласки она реагирует так остро, молча показывая, что ей это нравится. Даже неосознанно, когда пыталась скрыть, что чувствует ко мне, или просто сама не понимала этого, тело помнило всё, выдавая её с потрохами. В тот долгожданный триумфальный день у лифта в «Эрудиции» она точно дала знать мне, что все чувства и эмоции, что были между нами несколько месяцев — самые настоящие. Наверное, тогда я и понял, что совершил ошибку. Не стоило слушать этого грёбаного докторишку Дикенсона, нужно было, чтобы она видела, что я рядом. Что всегда буду с ней, чтобы ни случилось. Нужно было сразу же после того, как она очнулась, забрать её к себе, тогда она изначально была бы в безопасности. Тогда никто не посмел бы её обидеть. Ни Тони, ни Мэтью, ни кто бы то ни был.
Я чувствую, как постепенно мышцы её живота начинают напрягаться, а её жаркая пещерка — сжиматься вокруг моего члена сильнее. Энни обняла меня руками, чуть покарябав мою спину ноготками, и застонала, громко выкрикивая моё имя. Твою мать, такое чувство, будто мой хер попал в тугой кулак. Из-за этого кончил тут же, практически вместе со своей принцессой. Шиплю и стону с ней в унисон. С ней всегда так. Безумно хорошо…