— Но зачем они тебе? — всё ещё не понимаю я.
— Нахера ты ей всё рассказываешь? — произносит та девушка, перебивая Мэтью, и выходит вперёд из-за моей спины. Я поворачиваю к ней голову, и моя челюсть медленно начинает отвисать до самых колен. Это она! Та самая Николь! — Убей её! И все проблемы будут решены!
— Я так и не забрал у неё эти схемы, дура! — рявкает он. — Они у неё где-то в консоли! И там доказательства моей причастности ко всему этому.
— Всё равно все скоро догадаются о том, что это ты всё затеял. Да и той части, что у нас есть, вполне хватит, чтобы… — начинает говорить она.
— Не хватит! — перебивает её Мэтью. — Энн должна была придумать, где создавать и размещать фильтры для очистки воды и воздуха, — поясняет он Николь. — И, скорее всего, придумала! Верно, дорогая? — обращается он уже ко мне. — Это даст нам возможность установить в эти места наш парализующий газ и «зелье беспамятства» для распространения по всему городу. Тебе же нравятся сказки, так же, принцесса?! Где схемы? — орёт он на меня.
— Не понимаю, Мэтью, зачем? Зачем тебе это? — не унимаюсь я. Пытаюсь вывести его на разговор, очень надеясь на то, что Эрик не пострадал и всё слышит. Как же хорошо, что на мне его браслет! Эти дебилы даже не поняли, что это. Он тонкий и выглядит, как украшение. Коултер поможет! Обязательно найдёт и спасет меня! Опять!
— Тони — мой брат по отцу. Жаль только, что в своё время ему помешала твоя сестренка. Так бы у нас давно всё получилось, если бы мы с вами образовали небольшой тандем. Мне пришлось ждать долгих десять лет, чтобы добиться всего этого и не навести на себя лишние подозрения, — рассказывает он мне.
— Чего «этого»? — не понимаю я. — Лидерства у изгоев?
— Переворота, дурочка! Ты так и не поняла, что я — дивергент? Николь — тоже. Макс сначала покрывал свою жену, пока она не стала разевать на него свой пошлый поганый рот и изменять ему со всеми подряд. Он долго терпел, пока она не добралась до штанов его лучших друзей, — хмыкает Мэтью.
— Следи за языком, Донаван, — рявкнула Бойл.
— А что не так я сказал? У тебя была власть и положение жены лидера, а ты сама всё испортила, Ники, решив соблазнить Коултера! Никогда не понимал, что вы все в нем нашли! — недовольно процедил он. — Что в нем такого, чего нет у меня? — спрашивает он у меня, подходя ко мне ближе и хватаясь за свой ремень. А я ни жива ни мертва, услышав эту новость. Эрик и Николь? Не может быть такого! — Член? Так я и тут не обделён! Или у него больше? М?
— Пошёл ты! — недовольно вякнула Николь, скрестила руки на груди и отошла к стене, прильнув к ней спиной. Этим и спасла меня, отвлекши Мэтью от непонятного действия с его стороны. То ли раздеться собирался, продемонстрировав мне своё добро во всей красе, то ли... не хотелось даже думать, что ещё он мог бы сделать.
— Ты что это? Тоже ревнуешь? — хмыкнул он. — Ну, не надо, милая Ники, ты же знаешь, что я тебя не обижаю в плане секса, — произносит он, подходя к смуглой красотке вплотную и начинает её целовать.
— Бог ты мой! — морщу я свой нос от отвращения. — Извращенцы!
— Где твоя консоль? — спрашивает Донаван, отходя от потекшей у стены жены Тони Бойла.
— Почему у вас разные фамилии? — вдруг задаю я вопрос вместо ответа, удивляясь. Они вообще разные. Абсолютно.
— Консоль, Энн! — рявкает Мэтью, игнорируя меня, и вплотную подходит ко мне.
— Я не знаю, где она, клянусь! — нагло вру я. — Она пропала, когда ко мне приходил Тони.
— Что-о? Этот озабоченный гандон снова был у неё? — недовольно шипит Ники на Донавана. — Я же просила тебя, чтобы он держался от неё подальше! Он хотел её трахнуть! И не раз! Он запал на эту белобрысую сучку!
— Ты и его ревнуешь, милая? — засмеялся Мэтью. — Да ты и правда ненасытная нимфоманка!
— Тебе же это всегда нравилось! — говорит она, подходя ближе, гладя его по широкой груди своей смуглой ладошкой. — Я не люблю делиться своим.
— Не так, как ты думаешь. Мне нужна была твоя огневая поддержка на сегодня, милая, всего лишь. С остальным я прекрасно могу справиться и сам, — протяжно произносит он, убирая её руку от себя.
— И всё? И всё, сукин ты сын?! А как же я? Ты же обещал, что… — начала возражать Николь.
— Ники-Ники-Ники… Опять ты повелась на свой слабый передок. Я соврал, — томно произнёс он, сжимая её пышную грудь.
— Что? Козёл! И что же ты будешь делать дальше, гавнюк? — возмутилась Николь, тыкая в него своим пальчиком.