Я с трудом вдыхаю воздух в лёгкие, потому что их уже начинает жечь от нехватки кислорода. Я боялся услышать «ноль». Моя девочка в опасности. Она нервничает, поэтому и пульс зашкаливает.
— Она не стоит этого! Не стоит твоей любви, Эрик! Она не любит тебя так, как я! — заорала Кристина, поднимаясь с пола с завязанными руками за спиной.
— Пошла ты! — рычу я. Но вдруг меня огибает Калеб, опережая у выхода.
— Найди её, Эрик! — произносит он. — Я разберусь с ней сам, — говорит он, сжимая кулаки.
— Слушай! — останавливаю я его, придерживая за плечо. — Успокойся, она не стоит и толики твоих чувств к ней. Отвези её к Кэнгу. Я предупрежу его. Справишься?
Паренёк молча кивает.
— Я помогу ему, — встревает Трис. — Иди уже, спасай свою Энн!
Мне не нужно повторять дважды. Собираю своих людей. В этот раз со мной идёт и Макс. Дело не требует отлагательства. По дороге устанавливаю связь с браслетом Энни. Слышу всё, что несёт этот гандон Донаван! Ставлю на запись все его признания. Вижу, что при голосе Николь Трейд вздрагивает на пассажирском сидении рядом со мной. Она до сих пор отдаётся тупой болью у него в груди. Но эта боль не от страданий по когда-то утерянной огромной любви, а боль за самого себя, за то, как долго он терпел её выходки и был полным придурком. А ведь он - старший лидер! То, что она дивергент, и долгие годы её покрывал Макс — для меня не новость. Кстати, Энни тоже не такая, как все. Мне Алан сказал, когда я ночевал у неё в палате после похищения. Я догадывался, если честно. Джанин очень боялась того, что я узнаю об этом и выдам Энни, а заодно и её саму за укрывательство особо опасной личности. Но она знала, видела, как я отношусь к ней, к моей принцессе. Джанин сама призналась в тот день, когда мы забирали мою девочку к себе. Над любым другим хорошо подумал бы, а с ней и думать нечего! Энн Мэттьюс — моя! Я обещал, что позабочусь о ней. Позаботился, бля! Дивергент для меня — это не проблема. Не все они козлы и конченные уёбки. Да, что тут говорить, у меня лучшие друзья, Фор и его убогая — тоже дивергенты. Меня больше беспокоит то, что этот Мэтью может сделать с Энн, пока меня нет рядом. Слушая его, я только сейчас стал понимать его мотивы. Вот же конченый, на всю голову отмороженный ублюдок! Хоть бы успеть! От таких, как он, неизвестно, чего именно можно ожидать.
Это оказалось то самое здание, где была их бывшая подпольная лаборатория. Дебилы! Но, судя по планам Донавана, он надеялся, что Энн ему всё выдаст прямо сейчас, как на духу. Видать, трубы горят совсем. Он думал, что эти тоннели с центральными резервуарами находятся где-то рядом, так как это здание было в самом центре города, откуда в любое место можно было попасть в кратчайшие сроки. Мэтью очень торопился, так как всё пошло не по его тщательно разработанному плану.
Действовать нужно тихо, не привлекая к себе ненужного внимания. Мои ребята быстро и чётко убирают охрану на входе. Молодцы. Горжусь ими! Не зря столько лет их тренировал, там только лучшие из лучших! Заходим вовнутрь, я снимаю двух других выстрелом в голову. Проверяем каждое помещение, рассредоточившись по несколько человек. Слышу глухие выстрелы в наушнике и тихий шёпот ребят, которые говорят о количестве уничтоженных афракционеров. Одновременно выходим с Максом со своих точек, направляясь вглубь. Слышны какие-то шаги по коридору, мы заходим в первую попавшуюся дверь, где ловким движением руки Трейд стреляет одному в глаз, в другого пускает боевой клинок, вытащив его из-за пояса, и попадает афракционеру тоже, блядь, в глаз. Я морщусь. Извращенец хренов! Ну, зачем же так! Давно заметил, что у него какой-то фетиш по поводу этой части лица. Вечно целится туда.
Шаги удаляются. Выглядываем из-за дверей. Николь. Макс показывает, что справится с ней, а я чтобы пиздовал туда, откуда она вышла. Так и делаю. Бегу туда, вижу лестницу, ведущую в подвал. Неслышно открываю дверь.
— Этот недодоктор? В пизду его! — орёт Мэтью, стоя у стула, на котором привязана моя девочка. Убью гандона!
— И тебя туда же! — произношу быстро, выстреливая ему в грудь и в голову. Энни не орёт, не визжит, как это делают приличные леди. Лишь жмурится, чтобы не видеть, как я убиваю. Резко распахивает свои голубые глаза, наблюдая за тем, как у её ног оседает Донаван. Вижу кровь на её лице, думая, что задел её. Сердце уходит в пятки, вообще переставая биться. Подлетаю к ней, смотрю прямо в бездонные глаза, в которых давно утонул и впиваюсь в сладкие губы, проверяя тем самым, цела ли. Жива, отвечает мне и улыбается. Боже, как же я её люблю! Умру без неё! Никому не отдам!
— Энни, милая, я снова думал, что не успею. Не пугай меня так больше, прошу тебя! Договорились? — говорю ей охрипшим от волнения голосом, собираясь сказать ей о своих чувствах, и снова целую в губы, чтобы почувствовать её отклик и набраться смелости на признание. А она мигом напряглась вся, и её немигающий взгляд смотрит прямо сквозь меня. Вглядываюсь в её милое личико, которое слишком вдумчиво и абсолютно отстранено от происходящего вокруг. Неожиданно она начинает плакать. Осознала, что ли, что её бывший кони двинул, или что я спас её? Похер! Главное, что она жива и невредима! — Энни? — спрашиваю я, не понимая, что с ней происходит.
— Развяжи! — требует она, почему-то злясь на меня. «Ну, точно, из-за бывшего женишка!» — проскакивает у меня неприятная мысль, больно жаля в самое сердце.
— Детка, — говорю тихо, вытирая её крокодильи слезы большим пальцем. Не знаю, с чего начать.
— Я всё вспомнила, — шепчет она мне, глядя в глаза, изучая меня. «ПИЗДЕЦ!» — ору я про себя, и сердце моё пропускает удар.
— Хорошо, — выдыхаю и поднимаюсь. — Значит, сейчас не убежишь, и я тебе всё объясню, пока ты связана.
— Развяжи! — снова произносит она, повышая на меня голос.
— После того, как ты меня выслушаешь! — парирую я.
— Эрик! Что за херня? Энн, ты в порядке? — спрашивает так не вовремя зашедший Макс, у которого начинает расцветать фингал под глазом. Видимо, он не сразу обезвредил свою бывшую Николь и дал ей шанс оправдаться. Он прошел вперед, обходя труп Донавана, становясь рядом со мной.
— Развяжите меня! — требует моя принцесса, с ненавистью глядя на нас обоих. — Немедленно!
— Что это с ней? — спрашивает у меня Трейд.
— Вспомнила всё, — отвечаю ему, чуть поморщившись. Не понравился мне свой собственный голос, который прозвучал как-то жалко.
— А-а-а, — тянет он. Смотрю на своего друга и старшего лидера. Сука! Ведь это именно Макс и заварил эту кашу, и было бы просто замечательно, если бы он сам всё смог объяснить Энн. — Ну, тогда нужно развязать, а потом вы спокойно поговорите, — говорит он мне. «Правда, что ли?» — пролетает у меня в голове.
— Нам с ним больше не о чем разговаривать! Отвезите меня домой! — цедит она сквозь зубы, стараясь сдержать свои слёзы.
— Обязательно! — резко отвечаю я, заходя ей за спину, разрезая ножом верёвки, которыми связаны её руки и ноги. Сейчас она ничего не захочет слушать, бесполезно. Как упрямая ослица, бля!
Чуть не бегом бежит впереди нас, оглянувшись у самых дверей на труп Мэтью. Макс подталкивает Энн в спину, чтобы не задерживалась тут. Солидарен с ним, не нужно, чтобы в её памяти запечатлелось подобное нелицеприятное зрелище. Она и так плохо спит, а тут кошмары и тревожный сон будут обеспечены вдвойне. Обхватив себя руками, бредёт по длинному коридору. Молча иду следом за ней, не зная, как начать разговор. Николь с Тони схвачены и будут осуждены по полной программе, скорее всего, их ждёт смертная казнь. Энн оправдают, точнее, снимут все подозрения. Это займёт какое-то время. Ей нужна будет поддержка, и я буду рядом. Должен быть. Не могу оставить её и бросить. Она моя! Только моя!
— Энни, детка, тебе не убежать ни от меня, ни от своих чувств ко мне! Бесполезно! — рычу, хватая её за плечо у самого выхода, где ждёт меня моя команда. — Я сам пытался! Но они сильнее! Выслушай меня, прошу!