Глава 3
Наутро Свон ужасно выглядела. Даже хуже, чем когда она впервые проснулась за решёткой следственного изолятора. Но со всей этой внешностью она ничего не чувствовала внутренне. Она была разбита. Она снова молчала и была вся в себе и своих ужасных мыслях. Только одно её согревало — мысль о родном человеке. Но в то же время эта мысль и убивала. Ведь когда она увидит его совсем неизвестно.
После завтрака новоприбывших заключённых распределяли по работам. Шарлоту Ейор направили на кухню. Сказались связи с её новой соседкой по камере и старой знакомой по первой ходке. А Эмма Свон оказалась в прачечной. Работы там было много. Но в то же время она не давала вдохнуть и думать, что будет дальше. Несколько дней Эмма была как в забвении: подъём, завтрак, работы, обед, работы, камера, прогулка, камера, ужин и сон. Её постоянно дёргали, шпыняли, грязно смеялись над ней. Но дальше слов и смеха дело не заходило. В основном это делали шестёрки Фрайс, чтобы развлечься. Ведь они знали, что как только Реджина наиграется с этой борзой девкой, она достанется Рей. А та, вполне вероятно, отдаст такую цыпу на всеобщее использование.
Эмма же стойко переносила все эти подколы. Ведь она не отвечала на них, игнорировала, но в душе плевалась. Так как это было ужасно противно и мерзко.
— Уже пять дней, — садясь за столик в столовой, протянула Триш. Был обед. Их столик с Реджиной был отдельным. Миллс уже взяла свой обед, а Триш немного задержалась, разговаривая с одной из заключённых.
— И чё? — Миллс ела и даже не поднимала глаз на подругу.
— Ты теряешь хватку, — заметила Триша.
— Ты хочешь, чтобы мы затащили её в душевые, вы её держали, а я трахала?! А потом очередная попытка суицида и шмон, — спокойно сказала Реджина.
— Нет, — скривилась Триша, — только не шмон. Мне только на той неделе пришли новые марки.
— Вот поэтому я сижу и спокойно ем, а ты утверждаешь, что я потеряла хватку, — Миллс наконец-то подняла взгляд.
— Это твои игры, не мои, — Райэн также преспокойно поедала обед, — но ты же знаешь, что её дёргают девочки Фрайс?! Того и гляди и Рей подтянется.
— Она зашуганный, забитый котёнок, который стойко переносит все нападки собак, — Реджина опять смотрела в тарелку, — я не хочу с ней быть питбулем.
— Ого, какие ассоциации, — смеялась Триш, — тогда будь с ней добрым и милым… чау-чау. Они такие пушистые, мягкие. Прямо… вай!
— У чау-чау тоже есть зубы, — Миллс улыбнулась, — и он тоже может разорвать котёнка. А я питбуль, и от этого никуда не деться.
— Смотри, питбуль, чтобы твоего котёнка не разорвал тот ротвейлер, — подмигнула в сторону стола Рей Триш.
— Это мой котёнок, и если его кто-нибудь разорвёт без моего ведома, я разорву всех вокруг, — Миллс посмотрела через плечо Триш на забившуюся в угол Эмму.
— Это нужно объявить всем. В особенности Рей. Без её ведома шавки квакать не будут, — Триш проследила за взглядом Реджины, — нужно поговорить с Шер. Что-то эта киса слишком тихая. Вроде не маньячка.
— Триш, ты что несёшь? Я не могу её открыто защищать, и не хочу этого. Я просто хочу дать ей время привыкнуть к тюрьме, — Миллс громко положила ложку на стол.
— Это хуже, — Триш внимательно посмотрела на Реджину, — лучше дать всем понять, что она твоя собственность. А иначе все прочухают, что ты мягчишь, а это означает… Впрочем, что это я разглагольствую. Ты и сама знаешь, что это означает, — Триш заботилась и о Реджине, и об её положении в тюрьме.
— Время покажет и хватит разглагольствовать, — Реджина нагло спёрла из тарелки подруги кусочек мяса.
— Их и так всего три, — возмутилась Триш, но это было скорее из-за смеха.
— Сейчас договоришься и я, вообще, оставлю тебе только один, — жуя, бубнила Миллс.
— Не успеешь! — Триш засмеялась, а потом забрала ложкой оставшиеся два маленьких кусочка и положила себе в рот.
Миллс тоже засмеялась и продолжила свой обед.
— Привет, лапа, — Ани села напротив Эммы.
Свон тут же внутренне напряглась, но, как и обычно при таких стычках, просто посмотрела на девушку и через секунду убрала взгляд в тарелку, продолжая есть.
— А что это ты такая неприветливая, — Ани ехидно улыбалась, — Рей тебе привет передала, у неё уже заканчивается терпение. Может, ты просто скажешь, что хочешь с ней, а не с этой…
— Я ем, — коротко бросила Эмма, не поднимая взгляда.
— Ты так привлекательно ешь, — Ани начала под столом гладить Эмму по ноге своей ногой.
Свон с шумом переставила ногу, чтобы конечность Ани не касалась её. А сама продолжала есть, не заостряя внимание на присутствии девушки. Эмма сдерживалась, но по-другому просто не могла.