Смотрю на него во все глаза: «Однако, какой самоуверенный тип. Все знают, что Пиндилов никогда еще не имел дело с убийствами. А я не сомневаюсь, что Людмилу убили. Хотя страшно подумать, что это кто-то из присутствующих. Но это так. А тут прямо героический Шерлок Холмс вырисовывается. За пять минут все определил, сложил в картинку. Шерлок Холмс свое первое дело раскрыл, когда ему еще и тридцати не было. А этому уже ближе к сорока годам, но начинать ведь никогда не поздно. Видимо, он так считает».
Пиндилов стоит, широко расставив ноги, посередине нашей приунывшей компашки. Все на своих местах. Только Людмилы уже никогда не будет с нами. Она пока лежит на Ларисиной кухне. И причина ее смерти пока не понятна.
– Я не думаю, фто это убийство. Скорее, остановка сердца, -ответственно заявляет Пиндилов.
– Гена, ты что? Какая остановка? Она была здорова. Абсолютно здорова. И никогда никаких проблем с сердцем не имела, – возражает Лариса.
Пиндилов недовольно смотрит на нее, наморщив морщинами круглый, с крупную картофелину нос. Он подтягивает губы, собранные отрицающей ее слова трубочкой, к кончику своей картофелины.
Все его лицо плывет складками, как у мопса.
– Так, Лариса. Называй меня по имени отчеству. Я при исполнении, – расправляет он худые плечи. – А потом… ты кто тут? Эксперт? – верещит он, уставившись на нее глупо поблескивающими из складок мелкими поросячьими глазками.
– Да и ты тоже не эксперт, – парирует Лариса.
– Фто ж, подождем эксперта, – на удивление для всех соглашается Пиндилов.
Эксперт приезжает из районного центра через час. Должна была приехать еще опергруппа со следователем. Но что-то им помешало.
Пиндилов, оказавшись главным действующим персонажем после разыгравшейся трагедии, еще больше чувствует свою значимость, ходит, брызгая ядовитой слюной во все стороны.
Эксперт, высокий худощавый мужчина средних лет с заостренным носом и тонкими губами, со знанием дела приступает к осмотру, и скоро делает предварительное заключение:
– Смерть наступила в результате отравления психотропным препаратом. Каким именно, сообщу после вскрытия. Забираю вот эту бутылку для экспертизы тоже.
– Фто за бутылка? – интересуется Пиндилов.
– Стояла на столе в кухне, где была обнаружена жертва. Полностью опустошенная. Рядом бокал. Возможно, именно в бутылке находился яд. Бокал я тоже изымаю, – добавил он.
– То есть речь идет об убийстве, я правильно понимаю? – уточняет Лариса, в одну секунду превратившись в бледную тень себя. Еще бы. Ее можно понять, да и нас всех. На дне ее рождения произошло убийство ее лучшей подруги.
– Я всего лишь эксперт. Я не делаю логических заключений. Я говорю причину смерти и собираю улики. Делают выводы другие, – с этими словами он смотрит на Пиндилова. Похоже, тот уже свои выводы сделал. – Возможно, что она сама приняла смертельную дозу. Был у нее повод покончить жизнь самоубийством? Хотя место и время, прямо скажем, неудачное, – оглядев нас, говорит эксперт.
– Ну, какой повод? – разводит руками Лариса. – Она – сама жизнерадостность… Была…
– Так, – включается в разговор Пиндилов. – Откуда эта бутылка?
Он направляет свои рыбьи глаза на Ларису и ждет ответа.
– Ее мне Людмила и Виктор на день рождения подарили, – неуверенно сообщает Лариса, успевшая разглядеть запечатанную в пакет бутылку в руках эксперта.
– Кто такой Виктор? – щурит свои маленькие глазки Пиндилов, разглядывая присутствующих. – Не знаю такого.
– Это я, – подает голос обнаружившийся в углу террасы Виктор.
– Кем Вы являетесь пострадавшей? – глаза из рыбьих орбит просто выкатываются наружу.
– Кому? Людмиле?
– Да. Да. Людмиле, – недовольно верещит Пиндилов.
Виктор мнется, не зная, каким словом назвать их с Людмилой отношения.
– Хахаль он ее, – неожиданно резко отзывается Мария, сидящая за столом.
– Ах, вот как. В таком случае: все просто до тупизма, – произносит свою коронную фразу Пиндилов.
– И что же просто? И до какого тупизма, стесняюсь спросить, – настораживается щеточка усов Виктора. В глазах мелькает беспокойство.
– Единственный подозреваемый – это Вы.
– Что значит я? – натягивает он на губы нервную улыбку. Видно решает, что у Пиндилова такой юмор. Черный.
– Кто имел доступ к бутылке? Вы и Людмила. Людмила мертва. Остаетесь только Вы. Все просто, – довольный собой, гордо заключает Пиндилов.
– Да Вы что такое говорите? Мне какой резон? – переходит на высокие ноты Виктор.