– Я докладывал по рации.
– Где она? – живо заинтересовался Саша.
– После взрыва…
– Понятно, – перебил Стольников. – Рация улетела в Катманду. Как обговаривалась связь на подобный случай?
Лейтенант посмотрел на Стольникова, на Баскакова и вытащил из высокого ботинка кофейного цвета карту, сложенную в несколько раз и упакованную в прозрачную пленку.
– Нюх потерял? – Стольников обернулся к сержанту Баскакову. – Это ты так пленного проверил?
– Виноват…
Стольников забрал у лейтенанта карту, разорвал тонкий пластик, развернул лист и спросил:
– Почему она упакована как в магазине?
– Я имею право открыть ее только в экстренном случае, утратив связь.
– Ну, так, собственно, и произошло, – Стольников усмехнулся. – Что это?
– Карта местности.
– Я вижу, что не дама треф. Что за кружки, нарисованные фломастером?
– Здесь обозначены места, где спрятаны резервные радиостанции.
Саша повертел карту и поинтересовался:
– Тебя не удивляет, Гена, почему масштаб так мал? На карте уместились всего двадцать квадратных километров.
– Больше и не нужно. Так установлено двусторонним соглашением.
– Ты слышал, что я сказал про это соглашение?
– Не очень убедительно сказали.
– Понимаю. – Майор поднялся и повертел карту в руках, ориентируя ее по сторонам света. – Значит, до ближайшей рации пара километров?
– Вы первый, кто видит эту карту, – ответил лейтенант. – Вам лучше знать.
– Разумно. – Стольников кивнул своим людям, требуя собираться. – Пойдешь с нами. Я тебе кое-что продемонстрирую. После сам решишь, на чьей ты стороне. Где его оружие?
Баскаков вытянул из-за пояса армейский «кольт».
Саша забрал у него оружие, сунул себе за ремень и скомандовал:
– Бежим за мной. Ермолович, присмотри за нашим раненым.
– «Нашим»… – проскрипел Ермола, толкая перед собой лейтенанта Акимова.
Через двадцать минут Стольников, Маслов и Айдаров вышли в указанный квадрат. Майор без труда обнаружил тайник под абрикосовым деревом, стоящим чуть поодаль от зарослей, опутывавших склон. В плотный пластик конвертом были уложены радиостанция и два запасных аккумулятора. В том же тайнике оказались пять банок тушенки и несколько пачек галет.
– Вовремя, – заметил Маслов, оживая. – Но мало.
Через несколько минут подоспели и остальные разведчики. Стольников вынул из-за ремня «кольт» и повесил за скобу на сук дерева.
– За мной.
Этот склон был пологим и длинным. Майору, идущему впереди всех, казалось, что ему не будет конца. Как только он достигал высоты, маячившей на уровне горизонта, она тут же превращалась всего лишь в край ложбины. Разведчикам приходилось спускаться в нее, а после снова подниматься. Через полчаса, удалившись от тайника более чем на километр, майор остановил группу. С высоты была хорошо видна равнина и тот самый склон холма, где их накрыло ракетой.
Саша включил «Моторолу», передал лейтенанту и предупредил:
– Только не соверши ошибку. Я люблю героев, когда они на моей стороне. Одно неверное слово – и вышибу мозги.
– Что я должен делать? – пробормотал лейтенант.
После нокаута он до сих пор чувствовал себя не так уж и хорошо. Боль в ноге и долгая быстрая ходьба добавляли пессимизма к этим мутным ощущениям. Лицо Геннадия Акимова искажала гримаса, почти зловещая. Но в глазах парня присутствовало подтверждение того, что если он и совершит ошибку, то неумышленно.
– Сейчас ты свяжешься с полковником Жданом и скажешь, что майор Стольников и трое его людей находятся у тайника. Они преследуют тебя, ты просишь инструкций. Он потребует уточнить расстояние до меня и моих подчиненных. Ты скажешь, что не более семидесяти шагов. Понял?
– Почему вы решили, что он спросит о расстоянии?
– Скоро узнаешь.
Лейтенант поднес рацию к губам и вопросительно посмотрел на Стольникова. Тот угрюмо кивнул.
– Третий, я – двадцатый…
– Двадцатый, докладывай!..
Услышав голос Ждана, Стольников почувствовал, как к лицу его прилило тепло. Ждан словно сидел совсем рядом. От вызова до ответа прошло лишь мгновение. Оживились и бойцы.
– Группа Стольникова преследует меня, третий! Я жду инструкций!