- Ауч, - не удержался я. – Яра, плавно!
- Прости, - пропищала она. – Я постараюсь.
Я, ворча и стараясь не тереть ушибленное плечо, снова сконцентрировался на Потоках. От этой мелкой можно ожидать чего угодно. Хорошо, что я ей сказал стеклянные диски представить, а не железные шары. Вот бы огрёб.
Сквозь сомкнутые веки я ощутил колебания со стороны, где стояла Ярослава. Мягко шевельнув пальцами, я послал Поток ей навстречу.
И я был абсолютно не готов к выбросу энергии внутрь себя, который, случившись при соприкосновении наших Потоков, ворвался фейерверком в мою голову. Словно слепой прозрел в солнечный день. Я испытал миллион эмоций одновременно – кажется, все, когда-либо существовавшие в этом мире. И в этом многообразии красок все нити от меня, сплетаясь с сложные узоры, сходились к яркому пятну напротив – к девушке, впервые ощутившей свою силу. Услышав удивлённый вскрик Ярославы, я взволнованно распахнул глаза. И не заметил, как из меня вырвалось:
- Ни черта ж себе…
Вокруг нас, словно Северное Сияние, во все стороны раскинулось золотое облако. Я видел такое по ту сторону завесы. Но тут… Это происходило в нашей реальности и было гораздо ярче. И абсолютно не требовало усилий. Наши Потоки, соприкоснувшись, точно вливались друг в друга, без направлений с нашей стороны, смешивая наши энергии, делая нас на эти мгновения единым целым. А мы с Ярославой, одновременно повернув головы к стеклянным затемнённым перегородкам, разглядывали силуэт, который создали вокруг нас всполохи силы. Словно святое откровение, мы в унисон прошептали:
- Феникс…
Глава 7
Y
=====
Феникс… Я не помню, чтобы в жизни видела хоть что-то прекраснее зрелища, которое сейчас разворачивалось вокруг наших с Айзеком фигур. Сплетенная из ярких нитей энергий, переливающаяся всеми мыслимыми и немыслимыми цветами, фигура огненной птицы словно тотемом окутывала нас с суровым молчаливым мужчиной, лицо которого сейчас скорее напоминало лицо восхищенного десятилетнего мальчика, впервые встретившегося с мечтой.
Забыв о чуде, происходящем вокруг, я, замерев, разглядывала каждую черту разгладившегося обычного хмурого лица. Яркие, запомнившимся такими холодными, глаза, сейчас пылали, и феникс словно отпечатывался в них, обнажая бурю эмоций этого, казалось бы, безэмоционального человека. В его лице сейчас было всё: страх, восхищение, радость, надежда, тоска, боль.
В этом ярком переплетении нитей вокруг нас я не заметила, как оказалась очень близко к Айзеку. Или это он подошёл ко мне? Моя ладонь сама поднялась в его направлении, сверкнув снопом искр, различимых в сиянии энергий. Я внезапно почувствовала необходимость скопировать в себя все его чувства и мысли. Словно флешка с бэкапом. И в момент, когда мой воображаемый «стеклянный диск» уже почти коснулся Айзека, он повернул ко мне озарённое светом феникса лицо. Тут же произошло две вещи: сияние вокруг нас погасло, а я, словно подкошенная, рухнула на колени, оглушенная диким воплем раненого зверя.
Как ни странно, буквально в тот же миг я поняла, что это кричу я. Вопреки желанию прекратить; вопреки испуганному лицу Айзека, рухнувшему на колени возле меня и пытающемуся оторвать мои ладони от ушей, к которым я их крепко прижала; вопреки стремительно несущейся ко мне через Арену фигуре Макса, я продолжала кричать и крепко жмурила глаза, чтобы не ослепнуть.
Вы когда-нибудь испытывали миллион эмоций одновременно? Вашу душу раздирали на куски тысячи тысяч противоречивых желаний и ощущений? А мысли, роящиеся в мозгу непрекращающимся и неразборчивым гулом? Сияние феникса поначалу отвлекло меня от всего этого, превратив мои способности в сказку. Но реальность догнала и больно ударила, показав суровую действительность бытия сверхчеловека. Я могла что-то, что по всей видимости было здесь не чудом, но редкостью. Судя по всему, таким же, как я, был и Айзек. Вы не думайте, я наивная, но не тупая – анализировать то, что вижу, умею. И я достаточно увидела и услышала за эти пару часов, чтобы сделать начальные предположения. Итак, теперь я понимала вечно недовольное лицо сурового дяди и видела ему миллион оправданий. Это больно, чувствовать и видеть так много. И если его жизнь выглядит именно так, то я должна знать, как он справляется. Потому что всё указывает на то, что теперь так будет выглядеть и моя жизнь.
Я поняла, что резервы моего тела иссякли, когда стала клониться на песок, и ускользающее сознание успело уловить только шёпот: «Яра, пожалуйста» и отголосок ощущения сильных мужских рук, подхватывающих меня.