– Э-э-э, один раз живем! А трубы горят! – брякнул молодой инспектор и залпом опорожнил содержимое.
Вскоре на полянке под деревцем развернулся настоящий банкетик, а оба товарища (грибник и уфолог) блаженно растянулись на мягком мхе и принялись вести неспешную беседу.
– Алкоголь расширяет границы восприятия! Поразительный продукт! Практически лекарство для настоящего ученого! – заплетающимся языком повествовал Лёха. – … Вот мы с тобой сейчас внедрим необходимую дозу, и, считай, дело в шляпе! Я найду внеземные формы жизни, а к тебе придет озарение по поводу твоей запутанной ситуации… Еще рю-ю-ю-ммм-о-о-о-чку?
Сеня сквозь слипающиеся веки с упоением слушал великие откровения своего товарища, как вдруг, внезапно, в очередной раз ловил себя на том, что начинает похрапывать. Но, тут же взбодрившись, принимался слушать с новым пылом.
Ласково припекало уже обеденное солнышко, а школьные друзья все продолжали изыскания истины на дне бутылки. Договорились до того, что человечеству в обязательном порядке следует прописать по сто грамм в день. Мнения разошлись только в виде напитка. Лёха упрямо стоял на водке, а Сеня взахлеб доказывал, что хорош и виски, и текила, а под определенные виды продуктов – и доброе вино.
– А ведь если твою Юльку напоить вином, ничего она не поймет, а ежели водочки… поднести – осознает свою вину за полсекунды! – выставлял Лёшка веский аргумент.
Сеня упрямо тряс головой.
– Баба – она и в Африке баба! Она даже пьянеет по-бабски. Так что ничего она не поймет… Но смягчится – однозначно, и исключительно от вина. Водку она и нюхать не станет!
– А если ввести принудительное опьянение? – не унимался Лёшка. – Водкой, конечно… Исчезнут все расовые предрассудки, деление на мужчин и женщин…
– А оно это… точно надо?… – неуверенно протянул Семен.
– Так ведь дл-л-л-я науки! В порядке экс-с-сперимента! – ответил Лёха, с трудом справляясь с дикцией.
– А, н-н-ну тогда, точно надо… – проронил Семен и понял, что к его глазам неуклонно приближается зеленый мох…
Только он хотел вскрикнуть, как понял, что уже поздно! Аномалия! Но мох прыгнул ему в лицо и уверенно там замер.
Отчаянно отбиваясь руками, молодой инспектор, что есть сил, завопил:
– Лёха, спасай! Меня душит мох! Он живой!
– Ты бы морду с земли-и-и поднял, – икнув, невозмутимо отозвался товарищ.
Дальше Семену показалось, что чьи-то заботливые руки нежно приподнимают его над землей и несут… Нежные руки принадлежали явно не Лёхе. И голоса, что мелодично звенели вокруг, слабо походили на раскатистый басок последнего.
«Никогда не пил… А тут, на тебе – белая горячка!» – едва успел растерянно подумать Семен, как мысли окутал мягкий туман. Сознание погрузилось в сладкую и манящую пустоту небытия.
В носу что-то неистово защекотало. Резко вскочив с травы, Семен оглушительно чихнул. Чихнул – и не поверил собственным глазам!
Перед ним, насколько хватало глаз, простирался ярко-зеленый луг с высокой молодой травой и множеством самых разнообразных цветов. За спиной высился темный дремучий лес, где лучи солнца терялись уже у самых вершин могучих крон. А Семен стоял ровно посередине, между лугом и лесом, около небольшого пенёчка с целым семейством белых грибов!
– Быть этого не может! – пробурчал себе под нос молодой налоговый инспектор.
Местность вокруг Колькиного деревенского домика Семен с самого детства знал вдоль и поперек, но такого никогда не видел!
Уставившись на солнце, Сеня попытался определить местоположение. Но от увиденного растерялся еще больше прежнего.
Сомнений не было: по всем приметам сейчас было раннее утро! Молодой человек подозрительно огляделся вокруг. В голове пронеслось: «Ну, если это Колян разыграл! Ух, я ему накостыляю!» Но, судя по всему, Коляном тут и не пахло. Природа была девственно чиста и нетронута. Складывалось впечатление, что здесь со времен сотворения мира не ступала нога человека.
Сеня присел на корточки и стал изучать местность более внимательно. Кружок юного следопыта, куда они с товарищами записались еще в школьные годы, должен был, нет, просто обязан был, подсказать ему хоть что-то.
Но пристальный осмотр и лазанье на четвереньках никаких важных результатов так и не дали. Понятно было только одно – каким-то чудом его занесло слишком далеко от деревни. Вокруг в несметных количествах росли грибы и всевозможные ягоды. А деревенские такого бы не пропустили!
«Так нализался, что целые сутки шел без остановки?.. И ничего не помню?..» – попытался Семен напрячь мозг.
Подобный провал памяти с ним случался впервые. Раздумывая над сложившейся ситуацией, Сеня глубокомысленно потер подбородок и онемел. С тех пор, как он брился, прошло не более нескольких часов. Кожа была гладкой, щетины почти не отросло…