– Один грамм сейчас стоит около десяти фунтов. Значит, тысяча тонн будет стоить около десяти миллиардов. Это очень большие деньги, Зак! Такой скупкой можно выдернуть рынок за год на уровень тринадцатичетырнадцати фунтов за грамм. Если не выше. Ты это понимаешь? Предлагаешь играть только вверх?
– Давайте потихоньку начнем, а там дальше видно будет. Подумайте, как это сделать подешевле. – Я на минуту задумался, соображая – говорить или нет, и всетаки решил использовать опыт и связи Карнауха полностью: – Ходят слухи, что из России вскоре пойдет дешевое золото – Горби собирается распродать золотой запас страны. Понимаете? Это пара тысяч тонн. У вас же там остались хорошие друзья? В Госбанке и Минфине? Предложите им сделку. Мы могли бы договориться с ними о небольшой премиальной скидке за всю партию. И эта скидка могла бы упасть на их счета. Миллиарда дватри. У меня есть покупатели на это золото и я готов рискнуть своими деньгами.
– Зак, что за игру вы затеваете? Что станет с Союзом?
– Не знаю, Юрий Юрьевич, не знаю, – развел я руками. – Посмотрим. Думаю, золото наоборот, начнет дешеветь, когда на рынке появятся такие предложения. Он все же не безграничен и лишней тысячей тонн просто подавится, ведь это практически объем ежегодной торговли, так?
– Около того, – нахмурился Карнаух. – Откуда дровишки?
– Что? – я сделал вид, что не понял, ведь не может знать американец о бессмертных стихах поэта Некрасова, который хоть и считается классическим, но только в самой России.
– Откуда информация? – перешел Юрий Юрьевич на понятный в любой точке мира канцелярит.
– Работаем. Не все миллиардеры – бездельники, товарищ Карнаух! Попробуете договориться с коллегами?
– У вас есть чем промочить горло? – видно было, что Юрий Юрьевич не в себе.
– Скотч, бурбон, водка, бренди?
– Водки. Льда не нужно.
Он плеснул в стакан добрых граммов двести.
– Не понимаю, почему вы, русские, обижаетесь, когда в кино вас показывают пьяницами, обнимающими медведей. Ведь вы такие и есть? – Я постарался придать своему лицу самый невинный вид.
– Зак, бросьте!
– Юрий Юрьевич, вы только что из России. Вы же видели сами, что происходит в стране? Очереди за колбасой, забастовки, национальные проблемы периферий, реклама нашего образа жизни, поиски виноватых и придумывание программ выхода из кризиса. Все эти Нины Андреевы, Рои Медведевы, Яковлевы, Невзоровы. Вы думаете, просто так ваше телевидение превратилось в рассадник порока? Убийства, обман, цеховики, откровенные воры, рвущиеся в истеблишмент; поймите – страну сознательно погружают в хаос! И уже ничего не исправить – ваш единственный ресурс, нефть, обходится вам вчетверо дороже, чем арабам и никому по таким ценам не нужен. Саудиты, я только что оттуда, еще легко продержатся с такой ценой на нефть лет пять – их завалят дешевыми кредитами, которые никогда не потребуют обратно. А России вашей – ничего не дадут. И объяснят это неэффективностью вашей экономики, ущемлением политических свобод избирателей. России просто не на что будет покупать канадский хлеб. Вы видите, что происходит в Восточной Европе – ее уже фактически продали. Валенса через пару лет станет «отцом нации» – вот увидите. Уже сейчас его популярность выше, чем у Ярузельского. Осталось договориться о цене. Следующий ресурс – золото. И вот егото мы с вами и приберем к рукам.
– Я не хочу принимать участие в разграблении моей страны, – мотнул головой Карнаух.
– Тогда оно достанется по дешевке тем, кто заварил эту кашу. Вы этого хотите?
Он надолго задумался, а я стал листать газету, в которой на первой же странице обнаружил еще один пример миролюбия моих новых земляков – прошлым утром ракетный крейсер USS Vincennes сбил иранский «Боинг» с тремя сотнями пассажиров. 66 детей. Инцидент произошел в Персидском заливе, в десяти тысячах миль от территориальных вод США. Иран воюет с Ираком, США поддерживают Саддама и «случайно» сбивают иранский самолет! В коротком интервью адмирала Фогарти, помещенном после статьи, командир крейсера удостоился скупой похвалы – «за проявленную бдительность». Помнится мне, что корейский «Боинг», вторгшийся в пространство Советского Союза однозначно был признан невинной жертвой. А персидский, конечно, террорист!
– Нет, – неожиданно громко произнес Карнаух, я даже невольно вздрогнул. – Не хочу. Херка с бугорка им, а не нашего золота! Но почему вы думаете, Зак, что вы для меня предпочтительнее?
– Это просто, Юрий Юрьевич. Подумайте хорошенько и оглядитесь вокруг – мир уже совсем не тот, что был раньше. Знаете, какая проблема больше всего терзала, а потом и уничтожила Британскую Империю? Проблема коммуникаций. Трудно управлять половиной мира, если твои приказы идут порой в отдаленные области по полгода. Если гдето поднялось восстание, то оно тоже имеет хорошие шансы на успех – потому что полгода восставшие могут делать все, что им заблагорассудится: вырезать администрацию, полицию, жечь склады, разворовывать отделения банков. Англичане постепенно пришли к тому, что гораздо эффективнее, чем штык в таких условиях можно использовать золотую гинею. А мир подбросил им вдруг телефон, телетайп, самолеты, дизеля, реактивные двигатели и атомные реакторы. Продержись Империя еще лет сто и королеве не пришлось бы принимать парад суверенитетов. Понимаете? И в ближайшие годы коммуникации станут развиваться бешенными темпами. Осмотритесь вокруг: спутниковая телефония, телевидение, сотовая связь, мобильная связь, модемы, пейджеры – то, что прежде казалось недоступным далеком за семью морями, становится ближе! А это значит, что государственные границы в ближайшие двадцатьтридцать лет станут анахронизмом, условностью. Сначала для информации и денег, потом для людей и товаров. Но я капиталист. И я хочу заработать денег. Однако, если конечная цель – всего лишь деньги ради денег, то я не понимаю такой цели. Деньги всегда должны работать на идею. А я хочу на Марс, на Плутон, на пояс астероидов!
– Вы идеалист? Это пройдет вместе с молодостью. Но при чем здесь я и моя страна?
– Открытая и сытая Россия – это ресурсная кладовая для всего мира. – Затянул я монолог, к которому готовился уже давно. – И минеральных ископаемых, и металлов, и трудовых резервов. Немецкий инженер стоит пять тысяч марок, а русский, с той же подготовкой, но готовый к лишениям и штурмовщине – впятеро дешевле. Знаете, некоторое время назад я прочел мемуары одного американца. Он консультировал русских, когда те строили свой ДнепроГЭС. Тогда встала проблема – нужно было установить турбину, а в степи – ни подъемных кранов, ни толковых железных дорог. Ее привезли и собрали, и нужно было всего лишь воткнуть ее на место. Английские, американские и немецкие инженеры опустили руки, потому что не было стандартных решений. А русский предложил засыпать место установки льдом, а на него поставить эту злосчастную турбину: лед растает и турбина сама опустится куда нужно. Этот американец визжал от восторга. А потом я прочитал об измерении силы ударной волны при ядерном взрыве. Наши ученые подошли к вопросу глобально: провели серию малых испытаний, замерили показания, создали математическую модель, построили для нее компьютер, написали сложную программу и получили результат для очень большого взрыва. Затратив при этом около ста миллионов долларов. Вы, русские, получили такой же результат при затратах в миллион долларов – просто окружив эпицентр взрыва концентрическими окружностями из свободно стоящих кирпичей, как домино. Гдето кирпич отнесло на сто метров – и силу удара можно посчитать, гдето на пять, а гдето он еле шелохнулся. Как итог – пространственная картина, дополнительно дающая информацию о том, какие препятствия ударная волна преодолевает лучше: овраги, перелески, селения… Один и тот же результат при стократной разнице в затратах – на такое только русские и способны. Вы же знаете наверняка, что на многих моих предприятиях сейчас проходят стажировку русские инженеры? В этом году по плану нам предстоит заключить контракты на практику с пятьюдесятью тысячами таких стажеров. В следующем – сто пятьдесят. Дальше – больше. Зачем разбрасываться такими ресурсами и сводить все к тривиальным и дорогим решениям? Я, в отличие от тех, кто заварил кашу, готов делиться с русскими, мне не нужны все их деньги. Понимаете? Глобализация, но ресурсы в моей глобализации принадлежат не одному сэру Джейкобу. Если на Марс можно попасть за десять миллиардов долларов, то зачем тратить триста?