Разумеется, досконально проработать все намеченные выше темы и обосновать, на строго научной базе, обозначенные глобальные реконструкции невозможно в рамках одной книги. Такая задача не под силу и одному человеку. Впрочем, нельзя сказать, что эта книга — плод изысканий одного и только одного автора, чье имя стоит на обложке. Любые исследования такого рода подобны поэтапному восхождению на гору, причем в этом восхождении многие уже завершили отмеренный им путь, передав стяг восхождения идущим следом за ними. Памяти всех, шедших и ушедших раньше, посвящается эта книга. Как у Владимира Высоцкого: «А имена тех, кто здесь лег, снега таят…»
Эта книга не появилась бы и без неизменного, бескорыстного соработничества с автором сотрудников Всероссийской Государственной библиотеки иностранной литературы, прежде всего Отдела религиозной литературы, его многолетнего руководителя, ныне покойного отца Георгия Чистякова, Татьяны Борисовны Всехсвятской и всех тех, кто предоставил автору возможность пользоваться редкими книгами из собрания Герметической библиотеки и из Корпуса греческой и латинской патрологии.
ДОЛЬМЕН НА ВЕРШИНЕ
…Каменную могилу-ящик я обнаружил случайно. «Срезая угол» на пути от берега Кандалакшского залива к шоссе, ведущему на Умбу, поднялся на крутой отрог горы, выходящий к устью реки Нивы, прошел по таежному редколесью чуть вглубь материка, так что берег скрылся из глаз, — и оказался на скалистой, круглой в плане естественной площадке диаметром метров двадцать. Площадку пересекала тропка — не исключено, что довольно старая: здесь, где за последние несколько тысяч лет на сглаженных ветрами и льдами скалах нарос лишь тонкий слой мха, простые тропинки грибников часто являют собой своеобразные, из века в век возобновляющиеся памятники далекого прошлого.
И слева от этой тропинки, примерно посередине круглой площадки — квадратный в плане каменный «домик». К сожалению, полуразрушенный: кто-то уже в наше время по соседству соорудил из его камней очаг для костра, разбив при этом крупные плиты. Было это, по-видимому, давно: очаг успел зарасти вереском; в последние годы им не пользовались. Впрочем, тот, кто разрушал могилу, сделал это с максимально возможным для такого действа тактом, худо-бедно вернув на место неиспользованные камни, так что хотя бы контур ящика сохранился практически прежним (конечно, эту реставрацию мог произвести и гипотетический хранитель традиции, но он скорее всего сделал бы это более аккуратно и постарался бы возвратить на место камни из очага).
Длина боковой стороны ящика составляет примерно 1 м 20 см, высота — вдвое меньше. Толщина стенок около 15 см, толщина перекрытия 5–7 см (плит перекрытия было две: одна сохранилась лежащей возле ящика, другая разбита на несколько кусков). Ящик грубо сориентирован по сторонам света; южная стенка представляет собой цельную плиту (она стоит, наклонившись), а северная изначально состояла из двух половинок. Западная и восточная стенки скорее всего были не столь аккуратно сформированы и состояли из нескольких камней. Если ящик имел что-то вроде входного отверстия (как у кавказских дольменов), оно, вероятнее всего, располагалось в западной стенке.
О чем свидетельствует эта находка? Она заметно отличается от каменных ящиков (еще сильнее разрушенных) на Терском берегу, обследованных А. Л. Никитиным{7} в районе тоневой избы Великие Юрики (к востоку от села Кашкаранцы, на севере Беломорья). Там прослеживается обширный некрополь, где ящики соседствуют с небольшими валунными курганами (возможно, эти последние типологически родственны кельтским пирамидкам-кайрнам). А тут — одиночная могила посреди круглой площадки, наводящей на мысль о круговом ритуальном обходе, почти невозможном физически на сплошных россыпях камней вокруг ящиков у Великих Юриков. Единственное, что сближает эти памятники (не считая самой формы ящика или дольмена), — расположение на горе или во всяком случае на возвышении с прочным скальным основанием: некрополь в Юриках находится на краю скалистой береговой террасы («на юру», как иногда говорят; не отсюда ли и название тони?)…
Разыскивая какие-нибудь памятники, сопутствующие каменному ящику над устьем Нивы, я поднялся на вершину горы Крестовой, расположенную километра на два восточнее. И на этой вершине, напоминающей арктический остров, где почти нет не только травы, но и мха, где кажутся совсем свежими царапины на скалах, оставленные древними льдами или разрушившимися, исчезнувшими вышележащими пластами горных пород, обнаружилась скромная валунная выкладка — квадратная, со стороной квадрата немного больше метра. Располагается эта выкладка в середине двадцатиметровой округлой скальной площадки, едва прикрытой тонким слоем каменной крошки.