— А ты не пробовала подумать о моих интересах?
— О них-то я и думаю. И я не собираюсь ни участвовать в твоем восхождении на Голгофу, ни служить для тебя ежедневным утешением.
Рико ощутил холод и пустоту. Она заставила его начать мечтать о новом, ярком будущем, а теперь сама отнимала у него эту мечту.
— Думаю, Рико, ты просто вообще неправильно понимаешь, что такое любовь. — Джейн отвернулась и пошла прочь. Но вдруг остановилась, бросилась обратно к нему и приложила ладонь к его груди: — Чего ты хочешь здесь?
Джейн развернулась и ушла, а Рико почувствовал себя самым одиноким человеком на свете.
Следующие несколько дней Рико прожил словно в тумане. Однако каждый день в нем росло чувство обиды и злости. На Джейн, на них с Луисом, двух семнадцатилетних глупцов, и на себя. Свободное время он проводил в спортзале, до изнеможения работая на тренажерах, но это не помогало. В кафе Рико старательно избегал Джейн, но это тоже безуспешно.
Через три недели после объяснения Рико вышел из дома, купил книгу рецептов и несколько часов провел на кухне. Это немного помогло. Как Джейн и говорила.
— Ну, бога ради! — проворчал он сам себе. — Не может же она знать все на свете!
Он не понимал, что заставило его произнести это вслух — возможно, давящая тишина, которой он не замечал раньше, до того, как появились Тревис и Джоуи. По ним он тоже скучал.
Зазвенел таймер, и Рико отправился на кухню и достал из духовки два подноса с пирожками. Он поставил их на стол и воззрился на противни в изумлении. Рот его тотчас же наполнился слюной. Возможно, Джейн в очередной раз оказалась права. Когда он готовил, он отдыхал и наполнялся энергией.
Еще Джейн была права, когда говорила, что он всегда держится с людьми на расстоянии. Теперь он понимал, что холодная отстраненность не помогала, а мешала его работе. Он становился одержимым своими идеями, не обращая внимания на реальность.
Рико моргнул. Но ведь его увлеченность не приносила никому вреда! Все, что он делает, — это помогает трудным подросткам.
Тут он вспомнил разговор с Рейфом и еще несколько подобных историй, происходивших последнее время. Люди делали шаги к нему навстречу, а он их игнорировал, потому что считал, что в его жизни есть более важные вещи.
И подростки — десятки подростков, которым было нужно простое человеческое тепло. Например, Джоуи, которого он так ни раз не решился обнять. У Рико запершило в горле. Он сосредоточился на результатах и забыл о людях. О том, что в мире существуют такие простые, но важные вещи, как дружба и любовь. На секунду он почувствовал прикосновение ладони Джейн: «Чего ты хочешь здесь, Рико?»
Он сел за стол и сразу съел полподноса пирожков. И когда он прикончил примерно десятый, он окончательно пришел к определенным выводам. Часы показывали шесть вечера, воскресенье. Где в это время обретается желание его сердца, ему было прекрасно известно.
Монти почему-то проигнорировал мячик, который Джейн ему бросила, и проскакал мимо по пляжу. Джейн испугалась, что сейчас он напугает ни в чем не повинного прохожего.
Она обернулась, и выкрик «Сидеть!» замер у нее на языке.
Рико.
Ее сердце сразу же застучало в два раза быстрее. Ей захотелось сжаться в маленький комочек и закопаться в песок. Впрочем, эти недели без него были немногим лучше.
Рико, присев, почесал Монти живот. Джейн заставила себя отвести глаза в сторону.
Рико встал.
— Привет, Джейн.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:
— Привет.
Монти подбежал к воде и залаял на волны. Рико и Джейн молчали, и чувство напряжения росло. Наконец Джейн произнесла:
— Ты что-то хотел?
— Джейн, я не знаю, с чего начать.
— Ну, начинай как-нибудь. — Она сложила руки на груди.
Он потупился и провел носком ботинка по песку, потом поднял глаза:
— Ты спрашивала меня, чего я на самом деле хочу. — Он прикоснулся к груди. — И теперь я это знаю.
Джейн с замиранием сердца ждала, что он скажет дальше. Ей стало трудно удерживать равновесие, и она опустилась на теплый песок. Рико устроился рядом с ней:
— Ты в порядке?
Конечно нет. От того, что он сейчас скажет, зависело ее будущее.
— Рико, пожалуйста, не заставляй меня надеяться. Я этого не перенесу.
Он встал перед ней на колени и взял в ладони ее лицо:
— Любимая, я меньше всего хочу сделать тебе больно.
— Но ты вполне можешь сделать это помимо своего желания, — тихо сказала она, отведя его руки, хотя от его нежных прикосновений ей хотелось заплакать.