В принципе, и с Сергеем отношения начинались с тех же слов: «Мне он не мешает, я просто развлекаюсь». Итог: разбитые сердца, потерянное напрасно время и… бумеранг, который никто не отменял.
Да, и еще Катька сердилась до презрения. Она не выносила несправедливости, не терпела отношений в «треугольнике», не понимала женщин-разлучниц, считающих себя некими спасительницами семей. Противно было. До скрежета зубов.
Никто не вправе претендовать на чьё-то счастье и считать это справедливым. На чужом несчастье ничего не построишь. Да и кто дал право пытаться?
Бог создал семью. Какой бы она ни была, ее создание допустил Бог. И Ему разбираться с тем, кто ошибся или не ошибся. Только Он может выносить вердикт или жалеть, давать шансы или разрушать. Где-то Катька даже нашла статью: когда третий «лишний» разрушает чей-то брак, он целиком и полностью отвечает за боль разбитой семьи.
Для Кати оказалось страшной болью, что ее подруга взяла на себя роль разлучницы. И та не собиралась открывать глаза и соглашаться с горькой правдой.
Возможно, все это Катю не оправдывала - настоящая подруга должна идти вместе до конца. Но… она почувствовала, что теряет душевные силы. Она понимала, что больше не в состоянии тянуть два сложных испытания в своей жизни - построение личных отношений и наведение порядка в чужих.
Ведь когда сильно болеешь за человека, переживаешь, хочешь ему лучшей жизни, - чаще всего не можешь оставаться равнодушным. Вроде как мы все должны сами делать выбор, сами же и отвечать за него. Но что делать, когда любишь кого-то, видишь его падение и ничего сделать не можешь?
Да, оставшись без общения с Дашей, Катя многое начала понимать: она не могла прогнать подругу и оставить со своими проблемами, и часто «тянула» эти проблемы на себя. Да, она болела после каждого разговора по душам - ведь излив на подругу все свои боли, Даша уходила с облегчением, а Катя чувствовала себя разбитой еще много времени.
Сейчас Катя обижалась на себя, что считала Дашу особенной подругой.
Потому что вместе были протоптаны годы одиночества, попыток наладить личную жизнь. Вместе они тонули в озере слез и помогали друг другу выплыть. Они утешали друг друга, приободрялись надеждой, строили планы и всегда твердили: «Ничто не способно нас рассорить. Особенно мужики».
А потом… Катя вдруг поняла, что плывут они с Дашкой в разных направлениях и уже давным-давно потеряли друг друга из виду. Как странно, но именно история с Сергеем стала началом конца. Ведь в дружбе девочек стали обнажатся трещины, обвалившие их дом воспоминаний.
Бумерангом…
Внезапный звонок… Господи, сколько же время? Полночь? Кого принесло в такое время? Стянув себя с кровати, Катерина подошла к двери и посмотрела в глазок. Вот те на! В дверях стояла Даша. Что делать? Открыть? И тогда всю ночь снова слушать пьяную болтовню. А что, бросить ее такой? Надо выслушать… если решилась прийти, значит совсем плохо.
- Мы два года не виделись, - пробурчала недовольно Катя, закрывая за Дашей дверь и жестом давая знать, чтоб говорила потише. – Что тебя принесло в такое время?
Не двигаясь ни на шаг с порога, Дарья смотрела на подругу. Да, от ее вида сжималось сердце: будто побитая жизнью собака, загнанная в угол и истерзанная… Зареванная, взлохмаченная с безжизненным взглядом и растертой тушью под глазами.
- Можно войти? Пожалуйста… - только и смогла промолвить Даша сквозь слезы.
Катя была очень недовольна этой просьбой, но придерживалась мнения, что порой нельзя человеку отказывать в помощи, когда он молит о ней. И этот случай ей казался именно таким…
- Ну что случилось? – спросила Катя, усаживаясь за стол и наливая бывшей подруге чай.
- Я так жа-а-алею, Кать, что тебя потеряла, - вдруг заговорила навзрыд Дарья. – Ты была единственный человеком, который понимал меня и искренне помогал… Теперь я одна…
- Как одна? У тебя ведь есть подруги, Даша, - совершенно безобидно говорила та. – Да и с личной жизнью, я слышала, у тебя все хорошо.
Та лишь с мольбой обратила зареванные глаза на Катю.
- Ничего хорошего, Катя! Ты так была права… ты, как всегда, была права… И только ты говорила мне правду! Болезненную, но правду! А я ее не ценила. И больше всего на свете сейчас жалею именно об этом!