Мария бросилась вдогонку, удачно избежала столкновения с какой-то татуированной с ног до головы девицей с розовыми волосами, обогнула на полном ходу семейство туристов в одинаковых футболках с надписью «Я люблю Нью-Йорк» и выбежала в серые октябрьские сумерки.
Слегка испугалась, почувствовав, как задрожал асфальт у неё под ногами от проходившего под землёй поезда метро.
Вжжжих! Остановился почти прямо перед Марией подъехавший к остановке автобус.
Бип! Бип! Би-бип! Сигналили таксисты, зазывая пассажиров.
Да уж, чего-чего, а шума на Манхэттене не в пример больше, чем на спокойных улочках Бруклина, где жила Мария. О тишине в библиотеке вообще промолчим, даже вспоминать не станем.
И люди. Очень, очень много людей. Так много, что даже страшно становится.
Вот сквозь этот кошмар и пробиралась Мария следом за миссис Фишер, а вокруг то и дело раздавались такие вопли, будто кто-то только что забил решающий гол в финальном матче. Оранжевый сигнал на переходе («Стой!») сменился белым («Иди!»), и толпа повалила на другую сторону Шестой авеню. Где-то впереди в этом диком стаде то появлялась, то вновь исчезала белая голова миссис Фишер. Когда саму Марию вынесло на другой берег улицы, она успела заметить, что вдова удаляется влево, в сторону узкой тихой улочки, полукругом уходящей в сторону от столпотворения на сумасшедшей Шестой. Там миссис Фишер остановилась перед самым обычным кирпичным городским домом с облупившейся на двери краской и стала рыться в своей сумочке в поисках ключей.
Мария приблизилась, прокашлялась и сказала, осторожно потянув вдову за краешек клетчатой накидки.
– Прошу прощения. Вы миссис Фишер?
Вдова медленно повернулась, удивлённо посмотрела на Марию и ответила:
– Да.
– Я… У меня сообщение для вас.
– Правда? От кого же? – слегка улыбнувшись, спросила миссис Фишер.
– От вашего покойного мужа, – негромко, чтобы не ошеломить вдову, ответила Мария. – Могу я поговорить…
Нет, не ошеломить её не удалось.
– От кого, прости, у тебя сообщение? – отпрянула назад вдова.
– Не сердитесь на меня, пожалуйста, – сказала Мария. – Меня послал…
– Мой муж? – миссис Фишер расправила свои худенькие плечики, что позволило ей стать немного выше Марии. Совсем немного. – Кто ты и откуда ты знаешь…
– Роберт Фишер, – перебила её Мария. – Он просил меня связаться с вами и для начала сказать буквально следующее: «Вспомни серебристый свет Луны и медовый месяц в июне».
Миссис Фишер медленно поднесла руку к сердцу.
– О боже, – прошептала она и снова съёжилась, став вровень с Марией.
– Я не хотела вас встревожить, – добавила Мария, – но он просил меня помочь вам.
– Ничего, ничего… я… – миссис Фишер посмотрела вверх, на небо, поправила очки и, наконец, после довольно долгой паузы спросила: – Как тебя зовут?
– Мария.
– Не хочешь ли зайти ко мне выпить чаю, Мария? – спросила миссис Фишер.
Мария молча кивнула в ответ.
Вдова нашла в сумочке ключи, повозилась немного с замком, а затем входная дверь медленно, со скрипом отворилась, миссис Фишер с Марией вдвоём вошли в дом и начали подниматься на второй этаж.
Исчезнувшая эпоха
Через тёмную прихожую Мария прошла в квартиру миссис Фишер. Здесь сильно пахло пылью, нафталиновыми шариками от моли, цветочными духами и пудрой. У Марии даже защипало в носу от этих запахов, и она решила, что не станет задерживаться у вдовы дольше чем на пять минут. Передаст ей всё, что просил Эдвард, и домой, домой.
Легкие шаги миссис Фишер прошелестели где-то впереди, затем зашумели раздвигаемые шторы, и стало светло.
Мария заморгала, удивлённо оглядываясь по сторонам.
Боже мой, чего тут только не было! Всю гостиную миссис Фишер от пола до потолка заполняли картины, фотографии в рамочках, какие-то памятные вещицы, статуэтки, маски, безделушки и книги, книги…
Если оклеенные некрологами стены материнской спальни всегда напоминали Марии кладбище, то стены этой гостиной отражали во всех её проявлениях жизнь миссис Фишер.
Из-под ног Марии стрелой метнулся чёрный кот и скрылся в приоткрытой двери ванной комнаты, выбросив при этом в коридор пригоршню опилок из своего туалетного лотка.
Прямо возле двери гостиной висела большая цветная фотография. С неё улыбалась молодая женщина в чёрной водолазке, которую обнимал за плечи невысокий лысеющий мужчина в больших роговых очках. На другой фотографии та же пара сидела в компании других взрослых людей за столиком кафе, и все они весело улыбались.