Энгельс усмехнулся: опять агент Делессера – главы парижской полиции удостоил его вниманием!
Покручивая тросточку и насвистывая модную мелодию, Энгельс направляется в Прадо, где уже начался ночной бал. Не оглядываясь, входит в зал и тотчас исчезает в толпе танцующих.
Господин, неотступно следовавший за ним, теряет своего подопечного из виду и, выругавшись, занимает наблюдательный пост у дверей.
Ну, это уже совсем глупо, есть же другой выход.
В первые же дни в Париже Фридрих проник на тайные собрания «справедливых».
Поначалу его слушали с недоверием. Потом стали задумываться: парень говорит дело. Никаких пустых слов, одни спокойные доказательства. Видно, все-таки этот Грюн что-то там напутал…
Но Грюн не из тех, кто легко сдается. Энгельс вызван на открытую дискуссию, в которой коммунизм будет разоблачен. Ни больше, ни меньше!
Дискуссия в кабачке, где сам хозяин предупреждает Фридриха о присутствии полицейских агентов?
Понятно, спорить лучше без полицейских. Через некоторое время ему становится ясно: агенты полиции наблюдают за ним. Что ж, надо пустить их по ложному следу. Две недели Энгельс водит полицейских за собой по увеселительным заведениям, усердно завоевывая репутацию вертопраха и гуляки. Всякий раз, едва избавившись от хвоста, он возвращается туда, где собираются рабочие.
Маркс внимательно читает письма Энгельса.
Отлично справляется! Судя по письмам, чувство юмора не изменяет Фридриху даже в самые опасные минуты… Каждое трудное дело приоткрывает в друге все новые грани характера. Его приписки к официальным сообщениям – несколько личных строчек ясно говорят Марксу: «Скучаю». Хотя об этом там нет ни слова.
Четыреста единомышленников
…Извещая окрестности о своем приближении, протяжно загудел паровоз. Маркс выглянул из окна вагона. Приехали. Лязгнули буфера.
– Остенде! – прокричал кондуктор.
Маркс вышел на привокзальную площадь, огляделся. Отель должен быть где-то рядом. Ага, вон там.
Едва он открыл дверь в вестибюль гостиницы, его окликнули:
– Карл!
Навстречу, улыбаясь, шел Фридрих.
Свидание назначили здесь потому, что у Энгельса не хватило денег на дорогу до Брюсселя. Но ничего, теперь они успеют поговорить обо всем, что касается конгресса. В Лондоне нужно быть в понедельник, а сегодня суббота.
Нерешенных вопросов масса. За это время удалось создать комитет в Париже. Они вступили в «Союз справедливых» и стараются убедить товарищей отказаться от заговоров. Несколько месяцев назад на конгрессе союза в июне 1847 года в Лондоне делегат от парижских членов союза Энгельс от имени Маркса и от своего внес предложение назвать организацию Союзом коммунистов. Председатель, оглядев собравшихся, объявил:
– Принимается единогласно!
Затем в сосредоточенной тишине первые коммунисты повторяли вслед за председателем:
«Целью союза является: свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов буржуазного общества и основание нового общества, без классов и без частной собственности».
Отныне вместо старого: «Все люди – братья» – девизом коммунистов будет клич Маркса и Энгельса: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Так решил конгресс. А в новом уставе, который предложит конгресс своим общинам, уже не будет требований о клятвах и угроз мести.
Время не ждет. Маркс и Энгельс используют любой повод, чтобы встречаться с рабочими, объяснять, как следует бороться против буржуазии.
Не так-то просто отстаивать свои взгляды. Энгельс хорошо это понимает и тщательно готовится ко второму конгрессу союза. В Париже большинством в две трети голосов его избирают на конгресс. Маркс – делегат брюссельских коммунистов. На конгрессе будет решаться вопрос о программе союза. Среди делегатов много противников, да и сомневающихся немало. Фридрих написал Марксу: если Карл не поедет, ему одному там не справиться.
И вот они встретились в Остенде.
29 ноября 1847 года они идут по лондонской Уиндмилл-стрит к зданию «Просветительного общества». В переполненном зале слышна разноязыкая речь.
Это еще не конгресс. Идет митинг. Тут и лондонские рабочие и политические эмигранты. Сегодня годовщина начала польского восстания 1830 года, и они собрались в честь польских революционеров, боровшихся против русского царизма.
Маркс и Энгельс проходят вперед.
Очередной оратор закончил речь, и слово предоставлено доктору Марксу.