Илюха еще немного постоял с зажатыми ушами, потом тряхнул головой и внимательно огляделся по сторонам. Развалившись на придорожной травке Изя скромно напомнил о своей персоне, наигранно простонав.
— И какой паразит моего другана обидел? — с напускной суровостью пробасил Солнцевский и вдруг неожиданно бросился в густые заросли орешника.
Огромные габариты Илюхи запросто могли ввести в заблуждение тех, кто посчитал бы его очень неповоротливым, однако это впечатление было обманчивым. Спортсменов в Советском Союзе готовили очень качественно.
— Ну вот, я так и знал! — прокряхтел Изя, вставая с травки и на всякий случай накидывая на себя морок. — Этот тип, опять вместо того чтобы корректно привести меня в чувство, оказать первую медицинскую помощь, решил свалить, — продолжал ворчать сварливый черт, прислушиваясь, к жуткому треску, раздающемуся оттуда, куда рванул Илюха.
— С кабаном он там, что ли, наперегонки бегает? — буркнул Изя и удобненько устроился на пеньке.
Между тем Илюха бегал наперегонки с небольшой серенькой личностью, причем у этой личности был вполне реальный шанс сбежать, но ей просто не повезло. Зацепившись за сук, серенький человечек растянулся и был настигнут. Борец моментально схватил его за шкирку и, не обращая внимания на возмущение в виде изысканной ругани с абсолютно неизвестными москвичу старославянскими оборотами и сравнениями, Илюха аж заслушался чудным монологом, усиленно пытаясь запомнить хотя бы самые яркие выражения.
Наконец он вытащил пленника на небольшую опушку, на которой, уже позевывая, расположился Изя.
— Тебя только за смертью посылать! Чего ты так долго с ним возился? — нагло заявил черт.
— Мог бы и помочь, между прочим.
— Ха, ты забыл, в каком плачевном состоянии ты меня оставил истекать кровью в дорожной пыли? Да я еле выжил! Если бы не мое богатырское здоровье, ты бы вообще мог обнаружить хладный труп. Ну-ка давай этого разбойника сюда, пусть ответ держит за свое коварство.
— Болтун, — в ответ бросил Илья и поднял мужичка над землей.
Тот, в свою очередь, опять смачно выругался и попытался еще раз свистнуть. Однако борец держал ситуацию под контролем и дал свистуну по рукам. Разбойник взвизгнул от боли и еще раз помянул мать Солнцевского нехорошими словами.
Илюха недовольно поморщился. Что-то в пойманном молодце было не так, а что — непонятно. То ли голос, то ли слова, которые этим самым странным голосом произносились.
Изя тоже с интересом смотрел на пленника. Видимо, за столько веков и он подрастерял некоторые знания не только старославянского языка, но и мата. Дождавшись завершения монолога, черт убрал улыбку со своего лица, напустил серьезный вид и очень важным голосом заговорил:
— Я попрошу обвиняемого впредь воздержаться от использования нецензурной речи. Итак, начнем наше разбирательство.
От такого начала Илюха чуть не упустил пленника.
— Изя, ты чего, очумел? У меня на судейских аллергия не меньше, чем на ментов!
Черт недовольно зыркнул на приятеля:
— Попрошу не мешать проведению дознания!
На этот раз негромко выругался уже Илья.
— Так на чем мы остановились? — протянул Изя, набрал побольше воздуха в легкие для вынесения обвинительного приговора, но был бесцеремонно прерван. Разочарованию черта не было предела.
— Здорово, мужики! — вмешался в обвинительную речь бас, оказавшийся не менее зычным, чем у Илюхи.
На опушку, запыхавшись, выбежал здоровенный бородатый детина, метра два ростом, в лаптях и огромной груботканой рубахе чуть ли не до колен.
— Здоровее видали, — хмыкнул под нос Илюха.
— Здрасьте, — прошипел Изя.
Детина между тем не понял иронии и продолжал:
— Поймали злодея? Ну вы и молодцы! Я вишь, как только свист услышал, сразу и побежал на помощь путникам, вам, стало быть. А вы и сами справились!
Изя с полным страдания видом закатил глаза.
— Меня зовут Илья, сам я из славного города Мурома, стало быть, я Илья Муромец. А вы кто будете?
Черт переглянулся с братком.
— Тот самый, который на печи три десятка лет сидел, что ли? — с недоверием поинтересовался борец.
— Что значит тот самый? Я такой один, — довольно хмыкнул детинушка. — Так как звать-то тебя, мил-человек?
— Так меня тоже Илюхой кличут, только я из солнцевских буду, так, значит, я Илья Солнцевский. А это Изя, мой дружбан, — Илюха кивнул на вмиг погрустневшего черта. — Ты не думай, он не еврей, просто его так мама с папой назвали.
Изя за спиной что-то пробурчал про спорт, спортсменов и про удары по голове, но громко возмущаться явно не собирался.
— Почти тезки, стало быть, — довольно улыбнулся детина. — А я вот иду в стольный град Киев, богатырем в дружину наниматься. И вишь ты, не повезло — Соловья-разбойника не я встретил. Я бы его тоже споймал, снес его к князю, так место в дружине было бы обеспечено. — Изя с Илюхой в очередной раз переглянулись. — Слышь, парень, а давай вместе в город пойдем, такого, как ты, в дружину точно примут, тем более после того, как ты Соловья-разбойника поймал. Только вот надо ему зубы повыбивать, чтобы он больше никогда свистеть не смог.
— Гад! — проскрипел зубами пойманный. — Можешь делать со мной что хочешь, только я не Соловей-разбойник, а Злодейка-Соловейка! Запомни меня, бородатый, срок отмотаю, вернусь, тогда попляшешь!
Существо предприняло еще одну бесполезную попытку вырваться из стальных рук Солнцевского, но в процессе бесполезной борьбы с разбойника слетела шапка. Копна густых черных волос ту же упала на плечи.
— Ничего, без зубов-то небось не очень-то заозоруешь, — спокойно и ничуть не удивившись заявил Илья, тот, что Муромский.
Илюха, тот, что Солнцевский, встрепенулся:
— Погоди, тезка. Так это что, Соловей-разбойник — женщина?
— Да какая женщина, смотри сам, девчонка еще, но уже встала на кривую дорожку преступности. Вся округа о ней говорит. Она свистом вначале оглушает, а потом по карманам шарит.
— Вранье! — завопила горе-разбойница. — Я ни копейки ни у кого не взяла!
Солнцевский почесал затылок, явно не обращая внимания на оправдательные высказывания пленницы и рассуждая о чем-то своем. Наконец, приняв решение, выдал:
— Знаешь, с женщинами так поступать нехорошо. Она и так неказиста, а уж без зубов точно никому по сердцу не придется. У нас она ничего не взяла, дам ей подзатыльник, да и дело с концом.
— Требую не делать никаких различий между мной и мужчинами, — заверещала соловейная душа. — А замуж я вообще не собираюсь!
— Ну вот видишь, все в порядке. Она сама не против, — пожал плечами Муромец, нетерпеливо почесывая огромный кулак. — Ну так ты бить будешь или, может, мне позволишь?
— Знаешь, это все-таки как-то неправильно — девчонку калечить только за то, что она тебе на ухо свистнула, — пожал плечами Солнцевский. — От твоего удара она и окочуриться может.
— Значит, туда ей и дорога, одним разбойником меньше будет.
— Не по понятиям это, да и весовые категории у нас, мягко говоря, разные, — справедливо заметил Солнцевский. — Думаю, хорошего подзатыльника с нее будет достаточно.
— Тогда давай ее к князю отведем, там он ей головушку вмиг оттяпает. — Муромец никак не хотел разделить излишнюю с его точки зрения мягкотелость тезки.
Бывший борец нахмурился:
— Да ты за кого меня держишь? Чтобы я за грошовый гоп-стоп человека под вышку подвел да еще и виртухаям на руки сдал? Да ни в жизнь!
Детина нахмурился и сделал решительный шаг навстречу Солнцевскому, который продолжал держать за шкирку притихшую разбойницу.
— А не шпиен ли ты хазарский, мил-человек? Говоришь как-то странно, одежа на тебе бесовская, бороду не носишь, морда скобленая, да и разбойника пощадить хочешь.
— Я же говорил, что красный пиджак тебе не идет, вот и Илья Муромец это заметил, — тут же съязвил Изя.
— Я что-то не понял, ты предъявляешь? — не обращая внимания на язвительного черта, сквозь зубы пропыхтел Солнцевский.