При этом мысль о том, чтобы взять и возвысить мальчишку хотя бы до малого воссияния ни у кого не возникла. Странно это как-то. Или просто общение с сошо было так непривычно для «покупателей», что эта мысль им просто в голову не пришла.
А согласился бы Нэй на это «халявное» возвышение? В этот момент жизни, скорее всего, да, так как он еще не обрел всей своей принципиальности или просто тараканов в голове было поменьше. А вот в будущем…
Но если Молчаливые и Внутренний Конвой еще могли что-то придумать, то Чистильщики просто не имели возможности изменить Древний Устав Ордена, где даже рядовой полевых когорт должен был обладать маломальским воссиянием!
В общем, у Нэя был выбор в случае, если он не проходил испытание Граничников, если бы не вошел в Лес (что было бы полной неудачей, и лучше повеситься, чем жить дальше – да, были у него такие жуткие мысли), избрать что-то одно из двух – или Молчаливых, или Внутренний Конвой. Но он надеялся, что выбирать ему ничего не придется (на самом деле выбор-то был призрачный), и он достигнет того, к чему так давно стремился…
Любопытно то, что, когда Нэй заявил о желании пройти испытание граничников, северяне все как один также решились на испытание. Бер возмутился, заявив, что у них контракт на север! Но тут ван Дервик в свою очередь сказал, что испытание может пройти любой рекрут, заявивший об этом желание, к тому же, если кто-то из северян это испытание пройдет, то Бер получит вознаграждение в несколько раз большее, чем за всех четверых по северному контракту вместе взятых. Бер на это только плечами пожал.
Конечно, имелось в виду, если кто-нибудь из северян откроет в себе дар муляр-таша, хотя и за «идущего» вознаграждение повышалось, чем просто за рекрута.
В общем, хорошо, что все эти встречи и разговоры не упустили главного – бюрократию первого дня. Как раз до отбоя были подписаны все документы и обязательства, так что с утра можно было сразу преступать к занятиям.
Как уже знал Нэй, занятия начинались с раннего подъёма, к которому он был привычен. Затем бег перед завтраком. Занятия на тренажерах, чтобы утрясти съеденное, и уже только после этого учёба и тренинг. И везде, и всюду, и всегда их маленькую команду сопровождала пара целителей, которые очень внимательно отслеживали состояние рекрутов и следили, чтобы никто особо не переусердствовал. Или, наоборот, не обленился…
Кстати, в Центре уже было несколько человек, которые готовились к испытанию, и по их взглядам и состоянию Нэй понял, что это не такое уж и милое обучение, как сам себе представлял со стороны. Впрочем, Нэй был в себе уверен и от того не сильно волновался. Да и занятия на самом деле оказались довольно… милыми.
И высыпался. Привык рано вставать, но вот редко ложился до полуночи, а тут отбой в десять вечера, и чтобы никаких блужданий после.
Интересно то, что покупатели появлялись и в дни занятий. На второй день прибыл Командор ордена Клепты – Нас ди Фрот. «Клептиры» (Учитель, смеясь, называл их «клептоманы», когда объяснил смысл слова, Нэй тоже долго смеялся) считались чем-то вроде научного, изучательного и очень дисциплинированного общества, собирающего внутри себя талантливых людей, но все-таки больше детей, а после развивал их и давал в будущем определенные преференции и поддержку. Но им была нужна и охрана для защиты своих мыслей, и для защиты различных экспедиций. Ведь даже на запад забирались в земли эльфов, но, как говорил Учитель, само собой с разрешения этих самых эльфов.
Командор мог забрать Нэя хоть сразу же! У клептиров не было какого-то пренебрежения к сошо, им это было совершенно не страшно. Им главное талант или ум человека, или определенные умения (видимо, Нэй подпадал под третье правило), а титулы для них были второстепенны.
Но удивительное дело: поговорив с Нэем, Командор заявил, что, да, в Граничном патруле парню самое место! И не стал настаивать на предложении. Видит будущее? Хотелось бы, чтобы так оно и было.
Ночью четвертого дня занятий Нэя посетили еще одни покупатели. Или все-таки любопытные? Почему ночью? Потому что это были ассасины! Мужчина и женщина. Как пробрались в Центр, это вопрос третий. Но пробрались, никого не разбудив, и минут десять возле кровати Нэя о чем-то тихо беседовали.