М.В. И сколько это отнимает часов в день?
B.C. Час. Если есть время, то полтора.
М.В. Только кросс? А еще тренировки?
B.C. Общий спорт в день? Часа два с половиной — три. Я пытаюсь как-то разумно совмещать.
М.В. Тогда вопрос для всех, кто регулярно худеет. Если ты высчитываешь калории дневного рациона — то, кроме качества пищи вводимой, сколько калорий ты предпочитаешь брать?
B.C. Я не считаю калории, потому что к этому отношусь сложно. Я регулярно на каких-то ограничениях и диетах. О некоторых продуктах вообще давно забыл.
М.В. О каких?
B.C. Никакого сахара… к сожалению. Ничего сладкого, никакой муки. Это все в далеком прошлом. Спагетти — только когда в Италии и только днем. Никаких бананов. И так далее.
М.В. Глядя на тебя, не скажешь, что ты сильно страдаешь от образа своей жизни.
B.C. Нет. Мучениями надо наслаждаться.
М.В. Замечательная фраза. Можно, я повторю, что мучениями надо наслаждаться?
B.C. В свое время услышал формулировку, что мы — русские и мы любим страдать. Поэтому четко ее реализую каждый день.
М.В. Возвращаясь назад по реализованным дням. Давно-давно, примерно в 2000-м году, был я у тебя впервые в качестве гостя в студии. Ты был повязан под черным сюртуком на белой визитке широким шелковым кушаком на манер тореадора. Ты подбрасывал монетку, вот так пришлепывал ладонью к другой руке — и командовал, кому выпало стоять в каком углу и начинать.
B.C. Эта передача называлась «Поединок». На ТВ-6 мы работали.
М.В. И тогда у тебя была та самая бригада.
B.C. Да, конечно. Эта бригада со второй передачи на канале ТНТ, с первой передачи на канале ТВ-6 и со второй — третьей передачи на Первом канале. Я по жизни людей не предаю.
М.В. Ты знаешь, вот сегодня я уже могу считать себя бывалым телевизионным гостем. Я уже дожил до такой степени приглашаемости, что последние времена кручу рылом, куда ходить, а куда нет, потому что всюду ходить невозможно, ножки стопчутся. И вот лучшей команды — это не лесть, это чистая правда, — лучшей команды, чем команда соловьевского «Барьера-Поединка», лично я не знаю и думаю, что ее нет.
B.C. Только давай уточним, — это не соловьевская команда. Я ведущий Гаянэ Самсоновны Амбарцумян. Вот она — моя армянская мама. Человек, которого — и небезосновательно — я считаю телевизионным гением. Я равных не встречал. То есть это абсолютное совершенство. Перфекционист, мудрейший, высочайшей культуры человек. И мы с Гаечкой работаем много-много лет. И прошли через очень разные испытания. И меня как ведущего сделала, конечно, Гаянэ. То есть меня родила моя мама, за что ей спасибо как человеку, а как телевизионного ведущего меня вылепила Гаянэ.
М.В. Я ее хорошо запомнил с того первого мимолетного посещения твоей передачи, и самое удивительное, что она-то меня запомнила в вашей сумасшедшей круговерти. Она четко запомнилась редкостной смесью такой уважительно-обаятельной тактичности, умного поведения — и абсолютной твердости и определенности внутри этого. Человек, который однозначно точно знает, чего он хочет и как надо.
B.C. Абсолютно верно. Так и есть.
М.В. И когда к тебе приходишь на передачу: никакой суеты, ничто не делается раньше времени, все предусмотрено, ты находишься в какой-то комфортной обстановке, где всё по делу. Вовка, прости, мужчинам не говорят комплименты в лицо. Никто в России больше не занимается перед передачей в качестве ведущего не только разминкой гостей, но еще и разминкой аудитории. Вот позвольте вам сделать поклон от многочисленных аудиторий многочисленных передач.
B.C. У меня к этому очень простое отно…
М.В. Сейчас, дай досказать!
Когда ведущий уже готовый выходит прямо под камеры, когда все уже сидят пять — десять — пятнадцать — двадцать минут и когда, в сущности, ему до этих гостей нету дела, он работал и устал, — это немного одно. На площадке разговаривают, в сущности, чужие люди, а потом шеф-редактор монтирует на пульте и т. д.
Когда я увидел, как ты похаживаешь перед эфиром на площадке, нечто вроде конферанса на разогреве, этакая облегченная юмористическая вариация палача из лермонтовского «Купца Калашникова», ухарь-Кирибеевич… Ты похаживаешь по помосту и пошучиваешь с публикой, давая советы и рекомендации. Через минуту зал начинает ржать, через три минуты зал с тобою дружит. И когда начинается передача, передача происходит уже в другой атмосфере. Вот этого как-то больше никто не делает. Сейчас хочется задать вопрос идиотский до крайности: это профессионализм или идет от души?