— Ты ещё сигару закури, — добил его Сержант, который, скорее всего, и сам нервничал.
Хомо поставил сетку неподалёку от прохода к кассе и, сделав равнодушно независимый вид, прошёл мимо кассира, с облегчением миновал контролёра-охранника и вышел наружу.
Сержант ждал своего часа. Когда у ближайшей кассы образовалась небольшая очередь, он подхватил сетку и в возникшей суете бочком-бочком проволок её мимо ног покупателей.
Оставался охранник, который пока что не замечал Сержанта. Сбоку показалась мамаша, катившая к выходу доверху набитую тележку и тащившая за собой слишком упитанного, по мнению Сержанта, карапуза, с упоением поглощавшего мороженое. Ну, вы сами знаете, что мнение мамаш и, особенно, бабушек по вопросам упитанности их дражайших чад, часто расходится с мнением окружающих. Ещё один малыш сидел прямо в тележке. Сержант мигом пристроился сбоку, изображая преданного помощника. Охранник покосился было на неупакованные продукты в его сетке, но вся эта компания произвела на него умиротворяющее впечатление. Всё-таки и Сержант, когда хотел, мог быть весьма обаятельным, да и каждому из нас, даже охранникам, не хочется постоянно видеть в окружающих одно только плохое.
Уже внизу, на улице, Сержант, крепко сжимая в зубах ручки сетки, быстро понёсся куда-то в сторону, не испытывая никакой дальнейшей привязанности к неожиданно обретённым хозяевам. Более того, в последний момент он умудрился, — ну, это уж просто от зависти, — молниеносно слямзить остатки мороженого из ручонки малыша, облизнуться, снова подхватить сетку, — и пока карапуз набирал воздуха, чтобы издать протестующий вопль, — Сержант уж был таков!
В оживлённой толпе никто не обращал внимания и на колченогого коротышку в шляпе и с тростью, торопливо ковыляющего в сторону, подальше от супермаркета.
— Карр-аул! Карр-аул! — послышалось сверху. Это Ворон, отвлекая внимание возможных преследователей, совсем низко над землёй полетел в боковой проезд.
Тем временем Сержант мчался вдоль улицы, по которой они пришли. Вот и крайний дом. Из-под калитки выкуркнул перепуганный Крыс:
— А я думал, что вы уже в тюрьме и всё пытался, как наша Цыпа, представить себе, прилично ли вы там выглядите.
Сержант, пыхтя пролез под калитку, пропихивая носом здоровенную пластмассовую сетку.
— Быс-стро с-сюда, быс-стро с-сюда, — засвистел Крыс.
За то время, пока Сержант и Хомо были в магазине, Крыс выкопал в углу дворика здоровенную яму позади ржавой автомашины.
— Ты что же? Рассчитывал, что мы сюда целый контейнер припрём? — рыкнул Сержант.
— Не надо ссориться, — успокаивающе проговорил появившийся из-под калитки Хомо. — Ух, и запыхался же я.
Друзья скинули в яму добычу и прикрыли её сверху всяким хламом, решив, что будет лучше забрать её под покровом темноты.
— Ох, с-свистнут! Ох, с-свистнут! — беспокоился Крыс. По-видимому, он знал о чём говорит, и это «хай-ноу-хау» было ему хорошо известно.
— Теперь всё. Бежим домой, — с облегчением торопливо добавил явно потрухивавший Крыс.
Сержант выглянул из-под калитки и огляделся. Всё было тихо. Хомо сначала пропихнул под калитку свой цилиндр, который от этого приобрёл ещё более оригинальную форму, а затем с трудом пролез сам. Выбравшись из дворика, друзья на всех парах понеслись домой. Один только Ворон с философским спокойствием, не торопясь, парил в небе. Хомо на ходу радостно распевал какую-то песенку.
Ух! Воровать нехорошо, Ведь это просто стыд! Но что же делать, коль живот От голода урчит. Сержанта нам не прокормить, Он ест, как крокодил, А как работать, так, небось, Давно уже забыл. Вот Крыс — пройдоха, тот найдёт, Чем свой набить живот, А Кок без нас не проживёт, Не дай бог, и помрёт. Ну, ничего! Как добежим, Порадуем народ, Продукты Цыпе отдадим: Пускай ведёт учёт!Пересказать всё, что творилось дома по их возвращении, просто-таки невозможно.
Кок, от волнения перевернув часы вообще тыльной стороной вверх и забыв открыть крышку, поглядел на них и с солидным видом заметил:
— Вовремя! Вовремя!
В животе у него урчало от голода. Цыпа стала торопливо отряхивать Хомо, приговаривая:
— Ну, уж я не знаю! Как же ты там выглядел в таком виде?
Ворон тяжело плюхнулся на свою полку и зачем-то стал листать телефонный справочник, возможно, разыскивая номер управляющего супермаркетом, — не иначе как затем, чтобы поздравить его с наступлением хорошей погоды. Цыпа с подозрением всех допрашивала о местонахождении продуктов и их точном количестве. К тому же она всё время волновалась, не ввели ли они всех в лишние расходы.
Сержант, тем временем, невозмутимо рассказывал, как они бежали во весь дух от магазина.
— Не во весь дух, а во весь дых, — важно сказал Крыс с чувством исполненного долга и тяжко вздохнул.
Кстати, по версии Крыса, которому страшно хотелось покрасоваться перед Мурой, получалось так, что он один, самолично, прорыл подкоп в магазин, куда и провалились и охранник и кассир. А затем уже Ворон прикрывал отступавших, бомбя преследователей (которых было человек пятьдесят!) банками не то с кока-колой, не то с кака-колой. Эту версию Крыс рассказал, конечно, в отсутствие Сержанта и Хомо, которые после всех переживаний ненадолго вышли посмотреть на закат со стороны ближайших кустиков.
Оспорить этот рассказ было бы весьма трудно, поскольку Ворон, умудрённый опытом, во время кражи держался подальше, ну, в общем, витал где-то там в облаках. И к тому же, отведенная ему в рассказе героическая роль, а также недавнее совместное заимствование яичка у простодушной Цыпы, по-видимому, сильно сдружили его с Крысом. Поэтому Ворон непроницаемо молчал.
Ошеломлённая Цыпа только и нашлась сказать:
— Ну нельзя же было причинять всем такое беспокойство.
Но, в преддверии пиршества, замолкла. Всласть нахвалившись своими подвигами, друзья порешили откопать вечером добычу и устроить вечеринку.
Вся компания с нетерпением ждала наступления сумерек. Цыпа на радостях принесла всем по яичку, приговаривая:
— Нельзя же заставлять людей так долго ждать, — это дурной тон.
Кок нетерпеливо расхаживал взад-вперёд, поцокивая шпорами и иногда важно посматривая на часы. А Крыс, в свою очередь и тоже на радостях, угостил Кока и Цыпу остатками пшена из личных запасов.
Сержант дремал в углу, изредка озабоченно открывая глаза, искоса оглядывая присутствующих и всем своим видом говоря: «Полицейский — всегда полицейский». О своей неблаговидной роли в магазине он старался не вспоминать.
Хомо лежал на диване, беззаботно покуривая сигареты, утащенные в супермаркете. Ворон лениво листал справочник. Мура разместилась на облюбованном ею шкафу и изредка оглядывала присутствующих, то открывая, то снова закрывая глаза.
Солнце уже клонилось к горизонту, и фиолетовые сумерки начали проступать в затенённых местах. Постепенно стемнело.
Кок подцепил часы, крутанул их и объявил:
— Уже конец раннего вечера, — и нетерпеливо забормотал:
— Пор-ра, пор-ра, пор-ра!
Хомо, не торопясь, слез с дивана, бросил окурок и, подцепив старый рюкзак, поковылял к выходу. Цыпа хотела было заметить, что приличные люди не разбрасывают окурки в доме, — а кстати, и на улице тоже, и что ей надоело за всеми подметать, — но решила дождаться более подходящего момента.
Сержант сладко потянулся, припав на передние лапы и прогнув спину, потряс ушами, зевнул и тоже вышел следом за Хомо. Крыс уже давно был наготове.