– «Вильям Раск Паульсен от меня без ума», – нежно улыбаюсь, переведя взгляд на Вильяма, а он приподнимает уголок губ в расслабленной улыбке. – Для меня это и правда лучший подарок, – вижу, как он закусывает губу, вновь найдя глазами несчастный пол в зале венчания. – Какой же ты ранимый, медвежонок, – шёпотом добавляю, едко ухмыльнувшись.
– Готовься к первой брачной ночи, я тебя обязательно отшлёпаю, – он наклоняется к моему уху, прошептав слова еле слышно, и я резко вбираю воздух в грудь. Вильям для вида небрежно целует меня в щёку, выпрямившись.
– Или я тебя, – точно так же как и он, наклоняюсь к его уху и шепчу ответ, надевая адекватное кольцо на его палец. Опустив ладони на его плечи, оставляю короткий поцелуй на его щеке.
– Буду ждать с нетерпением, мамочка.
Сильно прокашливаюсь, тут же отпрянув от Раска, и делаю вид, что ничего не происходит. Вильям удовлетворённо улыбается, наблюдая за моими страданиями. Смотрю на священника, который по какой-то причине до сих пор не объявил нас мужем и женой, и его губы расплываются в загадочной улыбке.
– Фрея, ты ведь не думала, что я всерьёз оставлю тебя с таким кольцом? – Вильям достаёт из внутреннего кармана пиджака ещё одну коробку, а я делаю ещё один протяжной вздох.
– Ещё одного такого же трогательного момента моё сердце может просто не выдержать, – любовно рассматриваю Раска.
– Обещаю, то кольцо ничего не перебьёт. Твоё сердце в безопасности.
Вильям раскрывает коробочку задней стороной ко мне, и я, от переизбытка эмоций, начинаю дышать чаще и глубже, ощущая ускоренный ритм своего сердца. Раск смотрит вниз, неторопливо изучая глазами содержимое шкатулки, а я чувствую себя так, будто стóит ему помедлить ещё хоть одно мгновение, я точно взорвусь от любопытства.
– Я никогда не думал, что смогу быть так счастлив с кем-то рядом, solsken, – Вильям дотрагивается до кольца внутри коробочки, а я задерживаю дыхание. – И не просто счастлив. А счастлив по-настоящему. Не боясь сделать ошибку. Не боясь быть собой. Не боясь потерять то, что так мне нужно, ибо однажды я уже потерял кое-кого важного, но смог пережить это, – он достаёт кольцо наружу, продолжая пристально его разглядывать. – И смог пережить это благодаря тебе, Фрея Миллз. Ты буквально спасла меня своей любовью.
Хаотично бегаю глазами по кольцу, пытаясь понять, что в нём такого особенного, что оно заслужило целую речь перед тем, как быть надетым на мой пальчик, но не вижу ничего экстраординарного.
– Это не обычное кольцо, – Вильям продолжает держать ювелирную загадку в руке и переводит взгляд к моим глазам. – У него есть гравировка. Я хочу, чтобы ты прочитала, что там написано. Где бы я ни находился, как бы далеко я от тебя ни был… Я хочу, чтобы ты всегда это помнила.
Начинаю рассматривать внутреннюю сторону кольца и наконец вижу надпись: «Моё сердце принадлежит тебе, solsken», которая начинает разъезжаться в стороны из-за моментально скопившихся в моих глазах слёз. Да, мне точно придётся править макияж после этой слезливой церемонии.
– Виль… – мои руки начинают дрожать. – Ты меня обманул, – поднимаю заплаканный взгляд к его лицу, а он тут же нахмуривается. – Ты сказал, что моё сердце в безопасности. Оно разбито, Виль.
– Как это разбито? – Вильям накрывает своими ладонями мои, прижав их друг к другу. – Чёрт, тебе не нравится, – дёргает уголком рта, выругавшись. – Так и знал, что надо было дру…
Он не договаривает – перебиваю его на полуслове, выдав:
– Оно не выдержало моей любви к тебе, Вильям Раск Паульсен, – шёпотом произношу, потянувшись вперёд, и накрываю его губы своими.
– Всем же и так уже понятно, что они муж и жена, да? – слышу голос священника, а сразу после его саркастичной фразы – гул аплодисментов, проносящийся по всему залу.
Отстраняюсь от Вильяма, и он заключает меня в объятия, прижав к себе крепко. Утыкаюсь щекой в широкую мужскую грудь и надеваю кольцо, кинув на него ещё один взгляд. Снова чувствую, что чертовски близка к тому, чтобы в очередной раз разрыдаться, поэтому делаю глубокий резкий вздох полной грудью.
– В моей практике ещё не было таких своеобразных молодожёнов, поэтому я тоже позволю себе некие вольности, – губы священника расплываются в игривой улыбке, и он заводит руки назад. – Не буду объявлять вас мужем и женой, вы справились и без меня. Может, мне вообще уйти? – улыбается шире, выгнув бровь, и я коротко, нервно смеюсь, опустив взгляд вниз. – Уже лучше. А то одни только слёзы на свадьбе – это как-то слишком мрачно.