«Что я наделала! – обзывала я себя последними словами. – Дура! Думала, что в полиции дилетанты работают! Да у них похлеще меня бандитки были! Теперь попробуй отвертеться от собственных показаний!»
– Шалаву из тридцать седьмой привели! – донесся от скамейки женский голос. – Ту, что подругу «замочила»!
Я обернулась, но из-за шедшего следом Максимовича увидеть, кто это сказал, не представлялось возможным. Я не обиделась и не разозлилась, просто было не до того.
– Здесь всем стоять! – приказал Максимович, открывая папку, и позвал: – Понятые!
– Здесь, – ответил какой-то мужчина в очках.
– Встаньте, чтобы вам было видно происходящее, – попросил Максимович.
Дождавшись, когда мужчина и женщина в платке отойдут к стене, как раз туда, где стояли в злополучный день мои пакеты, следователь посмотрел на молодого паренька с видеокамерой:
– Готов?
– Конечно, – отрапортовал тот.
– Итак, – проговорил Максимович и развернулся ко мне: – Обвиняемая, прошу дать показания по поводу того, что происходило на этом месте тринадцатого сентября этого года.
– Я встретила здесь свою подругу Наташу, – промямлила я, готовая расплакаться от досады.
– Вы имеете ввиду гражданку Сальникову? – уточнил Максимович, напрочь сбив меня с толку.
Я покосилась на объектив видеокамеры, которую оперативник направил прямо мне в лицо, и, вдруг озаботившись тем, как выгляжу, свободной рукой стала поправлять волосы.
– Не тяните время! – предостерег Максимович.
– Да, я встретила здесь Сальникову, – подтвердила я и неожиданно подумала, что оперативник с видеокамерой очень красивый и мужественный мужчина. Еще решила, что у него есть жена, которой я тут же позавидовала. Она наверняка даже не представляет, что существует другая жизнь, унылая и серая, с решетками на окнах и лязгом коридорных дверей. Возможно, она работает в школе учителем и скромно одевается, но счастлива и ни за что не променяет свою жизнь на другую.
«Интересно, что он обо мне думает? – ломала я голову. – Наверное, презирает и считает грязной девушкой. Так оно и есть! Сколько я не мылась? Ужас! Наверняка от меня сейчас пахнет несвежим бельем!»
– Она вас ждала или вышла на встречу случайно? – допытывался между тем Максимович.
– Наташа поджидала меня здесь с тем, чтобы отдать мне вещи, – объяснила я свою версию, и вдруг в голове застучало: «Мамочка! Что же я делаю! Я ведь у себя на шее петлю своими сказками затягиваю! Надо срочно во всем признаться! Дура я, дура!»
Но Максимович, словно чувствуя мое настроение, своими вопросами не давал сосредоточиться и сыпал их один за другим.
– Какие вещи? – спросил он.
– Личные. – Я стрельнула глазами на оперативника и снова уставилась на Максимовича. – Между нами по телефону состоялся разговор, и Наташа знала, что я направляюсь домой, поэтому заблаговременно вынесла пакеты с одеждой и поставила у стены.
– Что было дальше?
– Я пыталась узнать, почему она ревнует меня к своему парню, – стала рассказывать я дальше, но осеклась. Какой Антон парень? Это зрелый и состоявшийся мужчина. Вдруг будет на суде и услышит, как я его здесь назвала?
– Почему вы замолчали? – заволновался Максимович.
– Точнее, не парень, а мужчина, – поправилась я.
– Неважно, – заверил Максимович, скрывая появившуюся вдруг на лице улыбку. – Что было дальше?
– Дальше она развернулась и направилась к подъезду, – свободной рукой показала я в ту сторону.
– Она убегала от вас? – продолжал засыпать вопросами Максимович.
– Да нет же! – выкрикнула я.
– Говорите конкретно, «да» или «нет»! – потребовал оперативник с камерой.
– Хорошо, гражданка Сальникова проследовала в подъезд, а вы начали ее преследование, – прокомментировал мой ответ Максимович, проигнорировав замечание помощника.
– Да, я вошла следом, – подтвердила я.
– Вошли или вбежали? – напомнил о себе очкарик-адвокат.
– Вошла быстрым шагом.
– Покажите, как это было? – предложил Максимович.
Я пошла в подъезд. Руку оттягивала рука оперативника, а наручник затянулся на моем запястье. Я покосилась на громилу. Он был в кожаной куртке на меху, которая выдавала широкие плечи.
«Наверное, чувствует, как от меня разит!» – снова ужаснулась я.
В подъезде было темно и пахло кошками.
– Здесь Наташа подошла к лифту, а я направилась по лестнице, – сказала я, когда мы вошли.