— Так он у вас, бродяжка! — обрадовался Ленька. — Третий день его ищем. Что ж вы молчали до сих пор?
— А разве наш пастух не заходил к вам? — спросил Андрей. — И не говорил ничего?
Ленька помотал головой.
Нам стало все ясно.
Андрей посмотрел на петляющую вдоль реки тропинку, по которой гадаевский пастух увел бычка, и вдруг махнул нам рукой:
— Айда в погоню! Может, еще и успеем…
Мы со всех ног помчались по тропинке и бревенчатому мосту через Пружанку.
По дороге Андрей сообщил Леньке про деда Авдея, который передал Лобана гадаевскому пастуху.
Бежали мы, как на пожар, не жалея сил, но в пастушеской одежде и обуви нам вскоре стало невмоготу. А до моста было еще далеко.
Запыхавшись, первым сдался я.
— Не догнать нам… не успеем.
— А если плюнуть на мост? — предложил Андрей. — Напрямик рвануть. Через реку. Вот время и выгадаем.
Мы согласились. Разделись до трусов, спрятали одежду и обувь в прибрежных кустах и, разрывая цепкие заросли водяных лилий и кувшинок, вплавь перебрались на другой берег Пружанки.
Андрей оказался прав. От моста дорога на Гадаево заворачивала вправо, петляла между холмами и перелесками.
Мы помчались напрямик, через посевы, узкими межниками и полевыми тропками.
После купания в холодной Пружанке бежалось легко, и мы минут через пятнадцать выбрались на взгорок, через который полевая дорога переваливала на Гадаево. Залегли в кустах и принялись наблюдать. Но дорога была пуста.
— Видно, вперед ушли, — сказал Андрей. — Опять догонять надо…
— Слышь, Андрей, — шепнул я, — а почему провожать бычка Авдей Митьку послал? Может, он заодно с дедом? Опять они ловчат да мухлюют…
— Да нет, не должно, — не очень уверенно ответил Андрей. — Митька, он вроде раскусил деда… другим становится.
— Ну что ж, побежали дальше, — привстав, сказал Ленька и вдруг вскрикнул: — Смотрите, они!
В низине, из-за поворота с дороги, показалась нужная нам троица: пастух из Гадаева, бычок и Митька — и стала подниматься на взгорок.
Бычок по-прежнему упрямился, еле переставлял ноги, и пастух, туго натягивал веревку, почти волочил его за собой.
Он то и дело оглядывался и что-то говорил Митьке — видно, требовал как следует всыпать строптивому теленку. Но Митька с безучастным видом шагал позади бычка и даже не взмахивал хворостиной.
— Наш Лобан! Наш! — узнал наконец Ленька и уже готов был броситься к нему навстречу, но Андрей схватил его за руку:
— Подожди! Посмотрим, что будет…
Троица подходила к нам все ближе и ближе.
Разопревший и вконец обессиленный гадаевский пастух вновь обернулся к Митьке, и мы услышали его хриплый, раздраженный окрик:
— Да стегай ты его, прорву! Подгоняй, пори почем зря!
— Не буду пороть! — буркнул Митька.
— Это как не будешь? — Пастух даже остановился. — Тебе, Авдей что наказал? Куда бычка гнать?
— Сказал, не погоню — и не погоню. Это не ваш бычок, не гадаевский…
— Опять двадцать пять, — осклабился пастух. — И глуп же ты как пробка. А мне еще Авдей расхваливал тебя: надежный, мол, оборотистый, все смекаешь.
— Вот я и смекаю…
— Ну ладно, — примирительно сказал пастух. — Тяни бычка, а я подгонять буду. — Он сунул Митьке в руки конец веревки и отобрал у него хворостину.
И тут произошло неожиданное. Не успел пастух хлестнуть теленка, как Митька, выпустив из рук веревку, шлепнул его по спине, лихо свистнул и подтолкнул вперед.
Почуяв свободу, бычок взбрыкнул и помчался по дороге. А навстречу ему с ликующим криком выбежал Ленька.
— Лобан, Лобанчик! Ко мне, Лобан! Ко мне!
Вздрогнув, бычок замедлил шаг и протяжно замычал. Потом подошел к пастушонку и ткнулся влажными губами в его протянутые ладони.
— Дурашка! Шалопут! Пропал, избегался, — ласково выговаривал ему Ленька. — Ну, пошли домой, пошли!
— Это что ж такое?! — пришел наконец в себя опешивший пастух. — Разбой на дороге… Грабеж среди бела дня. — И он бросился ловить ужом извивающийся по дороге конец веревки. Но тот никак не давался ему в руки — бычок, ошалев от радости, вьюном крутился вокруг Леньки.
Все же, изловчившись, пастух ухватил конец веревки и потянул Лобана к себе.
Мы с Андреем бросились к пастуху и тоже вцепились в веревку.
— Дяденька, это не ваш бычок… Он из владычинского стада. Видали, как к хозяину бросился.
Схватка за веревку продолжалась недолго. Пастух отшвырнул нас в сторону, но и сам в тот же миг повалился на дорогу. Это Ленька сумел развязать узел веревочной петли на шее бычка и теперь вместе с ним улепетывал полевой тропинкой к реке.