И вот долгожданная поляна!!! Оказалось, что остров Веры стал уже полуостровом. До него тянулась длинная песчаная коса, заросшая кустарником и мелким березняком. Сбросив уже к тому времени, поднадоевшие рюкзаки в центре поляны, уставшие, вспотевшие и по колено в грязи, мы гурьбой двинулись к озеру. Песчаный пляж с мелкой, покатой галькой был расчищен от крупных каменных глыб и выглядел, как волшебный кусочек райского пейзажа. Стайки мальков носились в толще прозрачной, как слеза, воде, водомерки устроили соревнования на скорость разбегания в стороны, стрекозы зависали над водой, как боевые вертолёты, готовые в доли секунды сорваться с места и настигнуть жертву в любой точке своего местообитания.
После утомительной ходьбы погружение ног в холодную, напитанную родниками воду, показалось наивысшим блаженством, правда вода, после нашего массового входа прямо в одежде и обуви, превратилась в мутную субстанцию, а со стороны – это напомнило картинку «стадо на водопое». Почувствовав окончание сегодняшнего пути и возможность расслабиться, мы мокрые и довольные развалились на песчаном пляже, но вечный релакс, вдруг, свернулся в одно мгновение, а голос Михалыча – нашего воспитателя, вернул нас на землю. Она, в смысле – земля, оказалась заваленная шишками и сухими ветками, на нее невозможно было растянуть наши палатки. Пришлось взяться за импровизированные веники из свежесломанных веток и вымести площадку под палатки. Потом, женская часть отряда осталась подготавливать с Михалычем костровище и уже ставить котлы с водой на подготовку ужина, а все пацаны разбрелись по ближним окрестностям собирать валежник для костра. Благо, в дровах недостатка не было и мы натаскали огромных сосновых веток столько, что ими можно было жечь костер неделю без остановки. Некоторые в лесу прогуляли дольше остальных, как потом выяснилось, на их пути вместо дров возникли заросли черёмухи с гроздьями крупных ягод, оторваться от которых было невозможно ближайшие полчаса. Обильное поглощение черёмухи некоторым туристам – позже «вышло боком», из-за её вяжущих свойств, но в тот момент, когда спелые, сочные ягоды горстями попадали в рот, о последствиях ни кто и не думал.
Наконец, палатки установлены, мы разбились кучками по палаткам, растолкали рюкзаки, расстелили спальники и готовы были приступить к ужину, расточавшему умопомрачительный запах гречневой каши с тушенкой на километр вокруг поляны. И вот вся команда у костровища, огромные сосновые бревна, приготовленные прежними туристами, выполняли роль скамеек, на которых мы расположились, как воробьи на жердочке. Смех, крики, звон походных котелков и ложек заполнили всю поляну до краев. Создавалось впечатление, что на берегу не сорок шесть малолетних туристов, а как минимум, весь пионерский лагерь. В тот момент, когда в котелках появились крейсера смачных кусков мяса, бороздящих просторы гречневого моря, а в руках появились ложки – наступила «минута молчания», плавно переходящая в нарастающий гул скребущих по дну ложек, а после – вопрошающих выкриков: «Добавка есть?» и не менее требовательных: «А компот будет?».
Поедая за обе щеки ужин, я неосознанно уперся взглядом в языки яркого пламени костра, танцующие в такт углей, издающие щелчки и потрескивания, как заправских музыкантов, подвластных всеобщим языческим законам природы и древнейшим тактам «Ледникового периода», когда огню, как главному Богу, молились замерзшие, первобытные Неандертальцы. Почему-то подумалось именно о них, наверно, отложилось в памяти из школьных учебников истории древнего мира. Огонь на меня всегда действовал магически вне зависимости от времени года, времени суток и места пребывания. Я мог подолгу глядеть на его языки, открыв створку печи у бабушки на кухне, на сгораемую кучу сухой листвы в садовой бочке, на тлеющие угли в мангале родителей, когда мы изредка летом уезжали с ночевкой на природу. Огонь мне напоминал живое существо, которое умеет дышать, двигаться, расти, возмущаться, нервно кидаться на окружающих, фыркать дымом, нежно согревать и даже я думал, что на нём, как на огненном драконе – можно летать… Так за размышлениями, я не заметил, как закончилась каша. Радовало то, что первый раз «без примерки», наварили в два раза больше этой наивкуснейшей каши, и добавки хватило на всех. Самые большие «проглоты» попросили ещё повторной добавки, компоту места в их желудках уже не нашлось….