- Я же из Сомневающихся в спасении от вечного осуждения, - представился третий.
- А я из Сомневающихся в благодати Божией, - сказал четвертый.
- Ладно, - подхватил хозяин, - какого бы рода вы ни были, вижу, что вы все молодцы: моего роста и одного со мною образа мышления. И потому, милости прошу, можете гостить у меня.
Те поблагодарили хозяина и в первой же беседе коснулись последних событий.
- Как случилось, - спросил хозяин, - что вы, имея десятитысячную армию, вынуждены были бежать от врага? Верно, плохой у вас был начальник?
- Не называйте его плохим, - ответили Сомневающиеся, - хотя он и первым пустился в бегство, но более верного слуги, чем Неверие, нет у князя Дьяволоса. И если бы нашим врагам удалось его взять в плен, то, конечно, они его тотчас бы казнили...
- Дали бы мне в подчинение десять тысяч Сомневающихся, - стал бахвалиться Злоскептик, - вы бы посмотрели тогда, на что я способен.
- Хорошо бы посмотреть на это, - громко перебили его гости, - впрочем, это одни пустые слова.
- Тише, не говорите так громко, - испуганно воскликнул хозяин. - Разве вы не знаете, что Сам Эммануил со Своим Верховным Наставником ныне здесь, в городе, и при них неотлучно князь Свободная Воля, которому поручено хватать и казнить всех дьявольцев. Ну, как их шпионы услышат наш разговор? Тогда мы погибли.
К счастью, эта беседа была подслушана самым верным воином Свободной Воли - Усердием. Он по ночам уходил в дозор и разыскивал скрывающихся дьявольцев. Усердие немедленно отправился доложить о том князю.
Князь тотчас оделся, и они вдвоем направились к дому Злоскептика. Прислушавшись, князь Свободная Воля без промедления вошел в дом, где застал всех пятерых дьявольцев за беседой. Он тотчас арестовал их и передал стражу по имени Верность. Когда городской голова узнал утром о случившемся, он очень обрадовался, особенно тому, что арестован Злоскептик, ибо он причинил немало вреда жителям своими провокационными вопросами и своим скептическим отношением к истинам Эммануила.
Свободная Воля имел право казнить арестованных немедленно, но он решил, что полезнее предать арестантов гласному суду. Суд был назначен на другой день. Тюремщик ввел виновных в наручниках в зал суда и посадил на скамью подсудимых.
Дело Злоскептика было заслушано первым. Судья обратился к нему так:
- Ты чужой в нашем городе и известен под именем Злоскептик. Ты обвиняешься в следующем: во-первых, ты сомневался в истинности наших законов; во-вторых, тайно хотел пригласить в город десять тысяч Сомневающихся; в-третьих, укрывал и поощрял врагов нашего города.
- Господин судья, - ответил подсудимый, - я не понимаю, к кому вы обращаете эти обвинения. Мое имя вовсе не Злоскептик, а Честный Исследователь. Эти имена нередко путаются, но я уверен, что при вашем благоразумии вы сознаете, какая между ними большая разница. Мне кажется, что человек имеет право, не заслуживая казни, разумно исследовать истины, которые представляются ему сомнительными.
Свободная Воля в качестве свидетеля заявил:
- Я знаю этого человека и подтверждаю, что зовут его Злоскептиком. Вот уже тридцать лет мы знакомы, и, к стыду своему, должен признаться, что я даже был с ним в дружеских отношениях, когда в нашем городе царствовал Дьяволос. Он враг нашему Эммануилу, ибо не признает наших законов и порядков.
Судья спросил подсудимого:
- Можешь ли ты что-либо сказать по этому поводу?
- Конечно, - ответил подсудимый, - пока выступил только один свидетель, а по неписаным законам города для обвинения одного свидетеля недостаточно.
Тогда был вызван свидетель Усердие, передавший во всех подробностях подслушанный им разговор между подсудимым и Сомневающимися. Свидетель подтвердил свои слова присягой.
Судья, обратившись к подсудимому, спросил:
- Подсудимый Злоскептик, вот и второй свидетель обвиняет тебя в том же. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
- Уважаемый суд! Ко мне пришли странники, и я их впустил к себе. С каких пор гостеприимство считается преступлением? Правда, я угощал их, но разве запрещена благотворительность? Что же касается того, что я желал бы иметь под своим началом десять тысяч Сомневающихся, то я свидетелям этого не говорил, и какое право имеют они толковать мои слова, если бы я таковые и сказал? Что я предупреждал их быть осторожными, это правда, потому, что тяжко зрелище совершаемых здесь казней.
- Гостеприимство - качество хорошее, - возразил на это городской голова, - но не следует принимать у себя врагов Эммануила. Ты родом из дьявольцев, а этого достаточно для того, чтобы быть приговоренным к смерти.
- Мне ясны ваши намерения. Что ж, я готов принять смерть за свою благотворительность и гостеприимство.
Больше он не стал ничего говорить в свое оправдание.
После того были вызваны один за другим Сомневающиеся.
Первый назвал себя Сомневающимся в избранности:
- Я воспитан на таких убеждениях, и если я должен умереть за свою веру, то готов принять смерть мученика.
- Сомневаться в избранности значит отвергать великую истину Евангелия, - возразил судья, - а именно: Всезнающего, Всемогущего Бога и Его волю. Кроме того, за Богом не признается права избрания среди Своих созданий. Сомнение подрывает веру в Слово, и человек пытается получить спасение по своим делам, а не по благодати Божией. Своими сомнениями ты губишь Душу и потому достоин казни.
Затем очередь дошла до Сомневающегося в провидении Господнем. Выслушав обвинение, он сказал:
- Я никогда не верил в провидение Господне. В Библии запрещается делать злые дела и поощряются добрые, за которые и обещано вечное блаженство.
- Ты настоящий дьяволец, - ответил судья, - ибо отвергаешь одну из основополагающих истин Эммануила. Он призвал Душу, и Душа услышала зов Его, получила новую жизнь, силу и благодать, которая внушила ей желание быть с Ним в постоянном общении, служить Ему, исполняя волю Его. И ты заслуживаешь казни.
Наконец пришел черед Сомневающегося в благодати Божией, который в свое оправдание сказал:
- Хотя я уроженец страны Сомнений, но отец мой был фарисеем. Он был очень влиятельным книжником и учил жителей страны вере, согласно которой Душа не может быть спасена единственно по благодати.
- Но ведь закон Эммануила ясно гласит: "по благодати Его вы спасены". А твоя вера основана на делах плоти, ибо дела закона суть дела плоти. Такими суждениями ты отнимаешь у Бога Его славу, чтобы вручить ее грешной Душе. Ты отрицаешь необходимость воплощения Христова, утверждаешь, что Его смерть не является искупительной и недостаточна для оправдания, и признаешь, что делами плоти можно спастись. Ты умаляешь действие Духа Божия и превозносишь волю плоти и дух внешней законности. Ты дьяволец и сын дьявольца, и за упорство в своих заблуждениях должен быть казнен.
Тогда с места поднялся летописец:
- Подсудимые, вы признаны виновными в нарушении благоденствия Души. Кроме того, вы оскорбили нашего Владыку Эммануила. За свои преступления вы осуждаетесь на смерть.
Приговор был в тот же день приведен в исполнение.
Но горожане не могли быть спокойными, пока в городе еще жили дьявольцы. Поэтому Свободная Воля и Усердие продолжали поиски. За короткое время им удалось найти Безумие, Рабскийстрах, Безлюбви, Недоверие, Беспечность, Плотоугодие. Кроме того, арестованы были сыновья Злоскептика: Безверие, Подозрение, Законничество, ЛожноемнениеоХристе, Безобетования, Плотскойдух, Чувственность, Себялюбие. Все они были сыновьями одной матери по имени Безысходность, родственницы старика Неверие.
Безумие был арестован прямо на улице, Безлюбви - в своем доме. Другие постарались замаскироваться под коренных горожан Души. Конфискованное имущество арестованных дьявольцев было передано уважаемому жителю по имени Раздумье, живущему с женой Набожностью и с сыном Благонравием очень скромно и честно. Городской голова считал, что только Раздумье сможет распорядиться этими сокровищами на благо города.
Свободная Воля первым делом велел казнить Безобетования и заключить в тюрьму ЛожноемнениеоХристе и Плотскойдух. Никто не знает, как, но Плотскомудуху удалось бежать из острога, и, несмотря на все старания жителей, найти его так и не смогли. Жителям было объявлено, что богатое вознаграждение ожидает того, кто укажет место его жительства, но все было тщетно. ЛожноемнениеоХристе скончался от истощения.