И вот мы отправили рукопись в Петербург.
…Прошли недели.
В это время игумен Свято-Германовской пустыни в Платине в Северной Калифорнии (США) отец Герман (Подмошенский) был по делам в России.
Митрополит Иоанн (Снычев)
Батюшка попросил меня связать его по телефону с митрополитом Иоанном. Тогда мне довелось впервые говорить с Владыкой. Владыка Иоанн сразу же пригласил нас к себе в гости, и мне довелось побывать у него вместе с отцом Германом. Единственный раз в жизни удостоился я видеть этого подвижника и общаться с ним. Не буду рассказывать о подробностях, о главной цели нашего визита п том говорили владыка Иоанн и отец Герман. Меня же больше интересовало мнение Владыки о нашей рукописи. И вот я, улучив момент, с волнением спросил о ней. Владыка ответил, что к нему приходит так много рукописей, большой стол завален весь до потолка, что он физически не может прочитать и малую часть присылаемого. Он попросил не обижаться, но при этом спросил, что за рукопись. Когда я ответил, что о владыке Феофане (Быстрове), владыка Иоанн, весь переменившись, сказал: «Как же, я прочитал, и очень внимательно!» На мою просьбу написать предисловие к будущей книге он ответил, что сам до прочтения знал намного меньше, что добавить ему нечего. На просьбу о благословении на издание тут же преподал его и на мой уточняющий вопрос: «Значит, мы можем написать: Благословение Высокопреосвященнейшего Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского?» – он ответил: «Если вы сделаете это, я буду счастлив».
Вячеслав Марченко
Введение. Детство
Немощное человеческое слово не в силах достойно рассказать о высокой жизни Владыки. Господь в наше лютое время явил в нем великого светильника Церкви, Иерарха высокой духовной жизни, подвижника, вся жизнь которого была непрестанной молитвой о страждущей под игом богоборчества Российской стране.
Как ученый-богослов и иерарх, постоянно свидетельствовавший, что «верным выражением учения Православной Церкви является учение, выраженное в творениях Святых Отцов Церкви», Святитель Христов неколебимо стоял на страже чистоты Православия и вынужден был выступить против новоявленных отступлений от догматического учения Церкви Христовой.
И естественно, он, тихий и незаметный, нажил этим себе много недругов и клеветников.
Архиепископ Феофан, духовник Царской Семьи, хранил к Государю, Государыне и их августейшим Детям в течение всей своей жизни высокое и трогательное благоговение и христианскую любовь как к Помазанникам Божиим, подлинным носителям христианского духа, принявшим великие страдания во Христе и мученический венец от Господа.
Будущий архиепископ Феофан родился в селе Подмошье Новгородской губернии, в многодетной семье сельского священника Димитрия Быстрова и матушки Марии (в девичестве Разумовской), все богатство которой составляло благочестие родителей. Младенец появился на свет в самый последний день 1873 года (ст. ст.) и был наречен именем ближайшего святого, Василия Великого, одного из трех великих вселенских учителей и святителей.
В раннем детстве, когда Василию было три или четыре года, видел он удивительный, пророческий сон, ниспосланный свыше. Своим детским языком он пересказал его родителям, не понимая, что бы мог он означать. Он видел себя во сне уже «большим», в архиерейском облачении и в «золотой шапке». И стоял он в алтаре на Горнем месте во время Божественной литургии, и священник, его родной отец, кадил ему как архиерею.
Интересно, что сон сбылся до той подробности, что родной отец, вызванный Святейшим Синодом на хиротонию сына, принял участие в богослужении и действительно кадил ему, стоявшему на Горнем месте.
Малютка Вася, по воспоминаниям родителей, любил молиться с самого раннего детства. Он не умел еще читать, не знал на память молитв… Но опускался ребенок на коленки перед святыми иконами, благоговея пред величием Божиим, и лепетал воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26):
– Господи, Господи, Ты – такой большой, а я – такой маленький!..
И слышалась в той дивной, удивительной молитве малютки – немудрой словами, но мудрой смыслом – будущая непрестанная молитва Иисусова нового подвижника. И совершились на нем слова Евангельские: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу (Мф. 21, 16).
Об этой молитве, бывшей в те годы дыханием души ребенка, сам Владыка в последние годы земной жизни говорил одному из келейников: «Ведь все это так умилительно… Да, Господь подает каждому молящемуся соответствующую степень молитвы (см.: 1 Цар. 2, 9 – слав, текст)… А вдуматься-то во внутренний смысл тех детских, беспомощных слов, как хороши они: “Господи, сжалься надо мною и помоги мне, бесконечно слабому, беспомощному и бедствующему Твоему созданию… Сжалься надо мною, Господи!”»