– Прекрасно, прекрасно… Будьте спокойны. Успех обеспечен!
После этих слов профессор вдруг встал и, обращаясь к комиссии, сказал:
– Студент Василий Димитриевич Быстров сдал экзамен по предмету на «отлично»!
Но я не мог знать, что эта столь необычная дружеская беседа окажется экзаменом. По-видимому, профессор, дабы подчеркнуть свое доброе, сердечное ко мне отношение и в то же время чтобы освободить меня от волнений, предварительно договорился с комиссией, что произведет экзамен частным порядком. Поэтому председатель комиссии, обращаясь ко мне, во всеуслышание заявил:
– Итак, экзамен Вами, как Вы слышали, уже сдан. Вы можете быть свободны!
Профессор Болотов, обращаясь ко мне, тихо сказал:
– Итак, мы свободны. Мы можем уйти! Идемте!
Всем происшедшим я был поражен и, конечно, глубоко признателен профессору В.В. Болотову… Но слава и хвала принадлежат Господу».
Профессор благоволил к юному студенту, видя в нем не только соратника. Много общего было у профессора со студентом. Оба они выходцы из села, из простонародья. Первый – сын сельского псаломщика, второй – сын сельского священника. Оба, несомненно, вымолены молитвами родителей. Оба знали нужду по личному опыту. Оба проявили незаурядные способности. Оба с блестящими успехами прошли учение в духовном училище и в семинарии. После этого так же блестяще закончили высшее образование в одной и той же Санкт-Петербургской Духовной академии. И один и другой отобраны и оставлены академическим Советом в качестве профессорских стипендиатов и магистрантов. И тот и другой в год окончания курса начали преподавать в академии. Болотов в качестве профессора в возрасте двадцати пяти лет, а Быстров в возрасте двадцати одного года в качестве доцента. Оба носили одно и то же имя – святого Василия Великого, усердно молились ему, и он был их покровителем и руководителем. Все это, безусловно, сближало их и роднило.К глубочайшему сожалению, профессор Василий Васильевич Болотов, ведший строгий, аскетический образ жизни, скончался совсем молодым, сорока шести лет. Глава Российского государства Государь Император Николай II выразил от своего лица и от лица всей Августейшей Семьи глубочайшее соболезнование по поводу смерти его, назвав профессора доктора Василия Васильевича Болотова «несравнимым».
Господь послал ему праведную кончину. За три часа до смерти он произнес следующие знаменательные слова:
– Как прекрасны предсмертные минуты!
Спустя час он сказал:
– Я умираю!
Он продолжал сохранять обычное свое жизнерадостное состояние и не переставал произносить отдельные слова, хотя с трудом:
– Иду ко Христу… Христос идет…
За четверть часа до кончины он перестал говорить, сложил руки на груди и, закрыв глаза, как будто уснул.
За десять минут до смерти вошел священник и, коленопреклоненный, с больничным персоналом прочел отходную молитву. Кончина случилась во время Всенощного бдения под Великий Четверг, 5 апреля 1900 года.
Зная пророчества святых о наступлении в скором будущем грозных событий, он при жизни повторял:
– Нет, я не жилец XX века! Вечная память!Из других профессоров выделялся профессор Александр Павлович Лопухин (род. в 1852 году). Он известен своими миссионерскими трудами в Северной Америке. В академии он занимал в разное время различные кафедры и выпустил много научных трудов, начиная с апологетики и кончая толкованием Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Профессор А.П. Лопухин очень хотел оставить владыку Феофана, в ту пору иеромонаха, а затем архимандрита и доцента по кафедре Библейской истории, занимаемой им самим, продолжателем своего дела и завещал ему посмертно свою многотысячную библиотеку. Но Господь судил иное.
Профессор Лопухин Александр Павлович
Из более молодых профессоров Владыка вспоминал позже имя заслуженного профессора (это был официальный титул) и доктора по кафедре Святого Писания Нового Завета Николая Никаноровича Глубоковского (1867 – конец 1930-х). Профессор этот был человеком феноменальной памяти. Он знал все Писание Нового Завета на языке подлинника, на греческом языке и на церковнославянском и русском языках.