Однако диалог на этом не заканчивается. Дальше следует второй цикл. Ведь Иисус поставил два контрвопроса: «какой текст Писания является здесь главным?» и «как ты его истолковываешь?» (стих 26). На первый вопрос ответ
дан, на второй — нет: «как читаешь?» (стих 26), то есть «как следует истолковывать тексты из Второзакония и Левита?» Поэтому законник спрашивает: «А кто мой ближний?» (стих 29).
Кто мой ближний?
Законник хочет глубже вникнуть в тексты, которые он сам процитировал. Он ищет истолкования (стих 26). Такое истолкование часто начинается с того, что выбирается ключевое слово, составляющее проблему: «кто мой ближний?» Знаток Писания также мог бы спросить: «а кто такой Бог?» или «что значит любить?» Но он выбрал слово «ближний». Означает ли слово «ближний» соплеменника? Соседа? Единоверца? На этот вопрос Иисус ответа не дает, но ставит контрвопрос (стих 26), которому предшествует рассказ, состоящий из пяти кратких сцен.
Сцена 1. Человек (не называемый по имени) идет из Иерусалима в Иерихон. Иерусалим — это место святыни и богослужения. Вероятно, предполагается, что путник — человек благочестивый: он идет из Иерусалима, святого города. Этот путник попадает в руки разбойников, которые все у него отнимают, жестоко с ним обходятся и оставляют его полумертвого. Разбойники уходят, словно ничего и не произошло.
Сцена 2. Случайно той же дорогой из Иерусалима в Иерихон идет священник. Возможно, как и тот путник, он присутствовал в Храме на богослужении и теперь идет домой. Во всяком случае, он идет той же дорогой. Этим рассказчик как бы проводит параллель между путником и священником. Как разбойники внезапно застигли путника, так и священник внезапно застигает его полумертвого. Он видит, как тот лежит, но проходит мимо по другой стороне дороги. Глагол «идти» употреблен так, что священник уподобляется разбойникам: они «ушли», и он «ушел». Священник обходит полумертвого путника и идет дальше. У него нет никакого священнического оправдания (что нельзя прикасаться к трупу): ведь полумертвый путник еще жив. После священника на то же место приходит левит. Он тоже служитель Храма. Он руководит хором и преподает людям Тору. Его «контакт» с полумертвым путником и то, как он уходит прочь, описываются теми же словами, что и в случае священника: «Левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо» (стих 32). Язвительное созвучие.
Сцена 3. Теперь мимо идет самарянин, для которого местом обитания Бога был не Храм в Иерусалиме, а святилище в Самарии. Так же, как путник, священник и левит, он находится в пути. Так же, как священник и левит, он встречает полумертвого человека. Точный параллелизм между священником, левитом и самарянином делает разницу еще более резкой: «самарянин же… увидев его, сжалился» (стих 33). Полумертвый человек вызывает у самарянина сострадание. Движимый сердцем, самарянин подходит к путнику. Он не ушел, как разбойники (стих 30), не прошел мимо по другой стороне, как священник и левит (стихи 31 и 32), а, «подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино» (стих 34). Его поведение ясно: движимый сочувствием, он заботится о полумертвом человеке и облегчает его страдания.
Сцена 4. Самарянин нашел полумертвого путника между Иерусалимом и Иерихоном, в месте, где не было гостиницы. Здесь было невозможно ухаживать за больным. Поэтому самарянин сажает раненого путника на своего осла (или лошадь) и везет его в ближайшую гостиницу, чтобы обеспечить ему уход. Очевидно, самарянин был не из бедных, раз у него было животное для езды верхом (осел или лошадь). Он повез полумертвого путника на своем собственном осле (или лошади). Поскольку животное — собственность сама- рянина, оно безропотно принимает на свою спину полумертвого путника. Для милосердия недостаточно посочувствовать и оказать первую помощь тому, кто попал в беду. Требуется дальнейшая забота. И тут применение собственности играет существенную роль.
Сцена 5. Этот день, а может, и часть ночи, самарянин заботится о смертельно больном человеке. Но с наступлением следующего дня он передает больного хозяину гостиницы со словами: «Позаботься о нем» (стих 35). За эту заботу самарянин дает хозяину два динария. Один динарий — это римская серебряная монета, стоимость которой примерно соответствует оплате одного рабочего дня (Мф 20:2-13). Видимо, самарянин надеется, что через пару дней полумертвый человек встанет на ноги. Но из предосторожности он добавляет: «Если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе» (стих 35). Милосердию присуща готовность давать большет.