Духовные оды

Былинки злобно не сломить[72],
Но быть всем кротким, всем радушным,
Лишь по себе других судить[73],
И не чрез рать себе послушным
Быть миру, но чрез рыб ловцов[74]
Простых велел,— и синагоги,
Ареопаг им пал пред ноги:[75]
Се силен как закон Христов!

Христос весь благость, весь любовь,
Блеск свойствам даже трисвященным;
Весь круг бы без Него миров[76]
Неполным был, несовершенным.
Бог-Ум мог все предначертать,
Бог-Мощь — все сздать; любви ж без Бога
Могли ль премудрость, сила строга
Горе к себе сердца воззвать?

Так, Бог и дивен и велик
Нам паче воплощеньем Сына:
Мог плоть и дух создать Он в миг,
Но связь сих крайностей едина
Всех удивительней чудес!
Адам пусть волею пал злою;
Но взнесся плотью он святою
В Христе превыше всех небес.

Отец и Сын и Дух Святый,
Незримый Свет триипостасный;
Но в плоти Сын прияв черты,
Как человек подобострастный,
Открыл Себя и научил
Чтить Бога истиной и духом[77].
Кумиров сверг своим Он слухом,
Как силу ада сокрушил[78].

Христос нас Искупитель всех[79]
От первородного паденья.
Он свет,— тмой необъемлем ввек[80];
Но тмится внутрь сердец неверья[81] ,
Светясь на лоне у Отца[82].
Христа нашедши, все находим[83],
Эдем свой за собою водим,
И храм Его — святы сердца[84].

О Всесвятый! Превечный Сый!
Свет тихий Божеския славы!
Пролей свои, Христе! красы
На дух, на сердце и на нравы,
И жить во мне не преставай;
А ежели и уклонюся
С очей Твоих и затемнюся,
В слезах моих вновь воссияй![85]

Услышь меня, о Бог любви!
Отец щедрот и милосердья!
Не презрь преклоншейся главы
И сердца грешна дерзновенья[86]
Мне моего не ставь в вину,
Что изъяснить Тебя я тщился,—
У ног Твоих коль умилился
Ты, зря с мастикою жену[87].