«Мы же договаривались политикой не заниматься, в колодец не плевать».
Рассказывают, что, узнав о предстоящем наезде, президент компании «Туше» Пупликов успел разделить свою компанию на семнадцать самостоятельных фирм и спасся от ареста, улетев в Лондон[99]. И теперь Всенародноизбранный каждый вторник, принимая с утренним докладом шефа Главного Управления Безопасности, первым делом требует список всех этих фирм и собственноручно вычеркивает в нем те, которые удалось прихлопнуть за минувшую неделю.
Теперь, глядя на Кравцова, увлеченно черкающего, Дудинскас увидел, как это делается на пятом этаже.
...Против фамилии бывшего губернатора области Василия Васильевича Васькина он вывел изящно завитый вопросительный знак.
— Васькин нам дорогу сделал, — сказал Дудинскас. — Только асфальт не успел положить.
Кравцов ничего не ответил.
Птичками оказались отмечены руководители нескольких министерств, начальник железной дороги (его фамилию Кравцов почему-то вписал), Месников, Подметалин, Горбик, Мацкевич, Герин... И еще несколько человек из Управления хозяйством, тоже вписанные рукой кормильца.
А против фамилии Главного Завхоза он с удовольствием выставил восклицательный знак, обведя его кружочком. После чего с сожалением спросил:
— Павел Павлович вряд ли приедет?
И посмотрел на Дудинскаса с надеждой. Раньше ведь приезжал...
— После вашей кастрации списка, пожалуй, даже гэбисгы не приедут, — мрачно буркнул Дудинскас и добавил, прежде чем Кравцов успел дернуться: — У меня к вам есть простое, чисто коммерческое предложение, которое, мне кажется, снимает проблему. Всю ответственность за последствия я беру на себя...
глава 2
в поисках выхода
(в дубинках колядуют)
Коляды совпали еще с одной датой: в «Артефакте» первый юбилей. Не много, но все-таки прошло десять лет, Дудинскас решил красиво попрощаться, Дубинки для своего праздника у Кравцова арендовал. В газетном отчете у Мальцева написали: «Печальный праздник». Отметили даже, что плохая погода, хотя собрались только друзья. И впервые — в складчину.
Приехал из Забродов бородатый художник Борис Титович. Один из основателей музея. Под правым глазом, как он художественно выразился, здоровенный фингал.
— За Батьку пострадал, за такое не жалко.
В соседней деревне у них был магазин. Потом закрыли. Через три месяца объявили, что вместо него приедет «для удобства населения» автолавка. Привезет хлеб, соль, спички, мыло...
Окрестный люд собрался в ожидании этой лавки, которая, естественно, опаздывала на пару часов. Говорили только о хозяине, о том, какой он все-таки чуткий, как обо всех заботится, не забыл и про автолавку. А сколько у него таких вот, как эта, деревень...
Борис, художник, завелся:
— Бабы, мужики, окститесь! Что вы несете? У вас был магазин, а теперь вам кидают какую-то лавку, которая еще не известно, приедет ли...
Тут и получил в ответ:
— А ты кто и откуда ты здесь вообще взялся? — наехал на него один.
— Так вот, знай, у меня под стрехой для таких, как ты, кое-что припасено, — поддержал другой.
— Ну а третий, решающий, аргумент нанесла мне несчастная жизнью согбенная бабка — она вообще просто так пришла: денег у нее и на спички нет. Подобрала подходящую каменюку, старая катапульта, и прямо под глаз мне ее запузырила.
Посмеялись. Почему-то всегда смешно, когда больно.
— А где Валя? — спросил Дудинскас. — Супругу-то что ж с собой не прихватил?
— Вот тут-то, — Борис указательным пальцем назидательность подчеркнул, — самый сокрушительный аргумент. Это когда я домой пришел. Совсем, говорит, рехнулся. Нам же теперь здесь не жить.
— Батьку в народе любят, — нечаянно поддержал тему Толя Феденя.
Пятясь широким задом, он неловко выбрался из задрипанных «Жигулей», на каких почему-то раскатывает независимая пресса (кроме Мальцева). И теперь, отдуваясь, все поворачивался в тесном пальто, смешно разводя пухлыми ручонками.
— Я вам вещественное доказательство привез...
И предъявил публике свой фонарь, только не под правым, как у художника, а под левым глазом. Это его доброжелатели встретили вечером у лифта. Справились о здоровье, передали привет.
— А почему «доброжелатели»? — спрашивает кто-то под общий смех. Что-то уж больно все развеселились.
99
Наехали на компанию просто, как и на всех высунувшихся и политически неугодных. Первый же вопрос проверяющих «Брали ли валютный кредит?», оказался роковым. Если брали — фирме конец: возвращать кредиты «огурчиками» запрещалось, покупать валюту для их погашения — тоже.