— Каким образом удается сохранять свежий вид после такого перехода?
Не меняя направления взгляда, Морриган ухмыльнулась и ответила.
— Трудно решить. То ли попутчица настолько лучше к прогулкам подготовлена. То ли окружающие мужи столь слабы. О том на досуге подумаю.
Алистер насупился. Девушка, видя реакцию краем глаз, вздохнула и продолжила.
— Времена бывали — днями не возвращалась в родной дом. Охотилась. Окрестности осматривала, изучая животных, повадки, травы ища. Только лес и… дева. Так тело и ум закаляют, определяют, где размытая граница между самоуверенностью и реальной силой пролегает.
Сидящий на узловатых корнях возвышающейся поодаль сосны, эльф осторожно спросил.
— Одна? И никто не беспокоился о тебе? Никто не искал, потерявшуюся в лесу? Не звал домой?
Закрыв глаза, Морриган покачала головой.
— Сложные вопросы. Скользкие слова. Одиночество, что такое? Как беспокойство описать? Наши взгляды на вещи в корне могут отличатся, эльф. Не ты ли, в Башне выросший, как никто другой подобные тонкости понимать должен. Особенно, с миром вовне столкнувшись. Нет, испытанные вами оковы контроля надо мной не довлели. А какие чувства дух обуревали — то не для ушей чужаков.
Джори, потирая перебинтованную под штаниной ногу, ухмыльнулся и исторг язвительный комментарий.
— Федьма есть Федьма. Как и эти земли — дикая, опасная и обманчифая. Что о матери рассказыфают, то и про дочь сказать можно.
Девушка пожала плечами и равнодушно бросила в ответ.
— Воин. Как меч за спиной — массивный, тупой, неповоротливый. Что об одном сказывают, то для остальных справедливо.
Мечник вскинулся, но притормозил под острым взглядом Алистера. Обиженно фыркнув и откидываясь в траву, мужчина пробубнил под нос.
— Меч феликолепно заточен. Перед фыходом из лагеря проферял.
Видя, что беседа увяла в самом начале, блондин хлопнул по коленям и подвел итог.
— Чудно поговорили. Душевно. Выдвигаемся. Пара часов — и войдем в лагерь.
Стараясь попусту не кряхтеть, отряд поднялся на ноги и начал предпоследний спуск. Местность на глазах становилась каменистой, то тут, то там обнажая оплетенные корнями валуны и скальный грунт. Следом круче становились и спуски с подъемами. Будто титаническая сила смяла холмы Коркари, естественным образом сделав долины глубже. А вершины круче уходящими к небу. Подобное впечатление не было лишено основания, так как уже у Остагара скальные уступы резко обрывались. Менялась и растительность — ели окончательно уступили соснам. Те, в свою очередь, стали изредка перемежаться лиственными породами, легко приметными по кронам, горящим осенним огнем и златом.
Взбираясь среди камней и вездесущих корней на последнюю вершину, Морриган поравнялась с натужно пыхтящим эльфом и, в непринужденной манере, спросила.
— Та магия, что отряд ночью спасла. Удивительно подобное мастерство в выходце из Круга видеть. Боевой маг?
Алим два раза втянул воздух полной грудью, переводя дух, бросил взгляд в спину блондину и утер со лба тыльной стороной ладони пот. Затем коротко взглянул в лицо ожидающей чародейки, и, продолжив движение, ответил.
— Странно, что заинтересовало именно это. Впрочем… Нет. Никогда не собирался вступать в когорту боевых, подлежащую призыву со стороны Церкви и Короля. Жизнь там конечно погуще, да попроще. Но присутствуют и неочевидные минусы. Однако, в магии упорен оказался с детства, открыв тем самым многие пути. Из доступных вариантов ближе прочего оказался страж Башни. Тот, что наряду с Храмовником стоит за спиной проходящего Истязания, что поддерживает порядок во внутренних покоях, сопровождает Формари. Защитник… Но, как видишь, планы оказались так себе продуманы.
Морриган прищурилась, работая ногами и руками в унисон. Первой подтянувшись на следующий уступ, та обернулась и протянула свободную руку, предлагая эльфу помощь. Озадаченно окинув девушку взглядом, мужчина пожал плечами, точно ведя внутренний монолог, и без тени стеснения воспользовался предложением.
Подтянув Алима, девушка озвучила мысли, сидящие на самом кончике колкого язычка.
— Так звучит, словно бы тебе что защищать в Башне есть. Вот уж удивительно. Не спорю, знания южной ведьмы о Кругах и конкретно Твердыне Кинлох вряд ли можно исчерпывающими счесть. Но, казалось, заключённые там желанием защищать навязанный образ жизни не горят. А тем паче тому себя целиком посвещать.
Забравшись наверх, эльф отряхнулся, и отрицательно покачал головой.
— Чужая душа потёмки.
Чародейка медленно кивнула и протянула.
— Это так.
Перевалив через последнюю гряду, отряд попал в лес разительно отличающийся от прежнего. Изменился даже аромат. Вечнозеленая хвоя осталась позади, уступив роскошному разнообразию широколиственных пород, подходящих центральным регионам Ферелдена. Повторяя неровности местности, деревья шли волнами до самых стен крепости. Где скалы отвесно обрывались вниз. В этот раз спускаться пришлось по скользким камням, старательно обходя стороной видневшееся в низине озерцо, переполненное дождевой водой.
Морриган на минуту замерла. Оказавшись на этой тропе впервые, девушка внимательно изучала открывшийся вид. Миниатюрная складка на лбу подчеркивала старание, с которым та впитывала каждую мелочь. Искала каждое возможное укрытие. Истолковав мысли чародейки на собственный лад, Алим поделился личной точкой зрения на удивительный пейзаж.
— Немного обескураживает, правда?
Девушка вскинула бровь и обернулась к эльфу, ожидая продолжения. Маг немного стушевался, поняв, что мог ошибиться. Но сразу же постарался пояснить причину вопроса.
— Широко известно, крепость — наследие Империи времен расцвета. Но мало кто догадывается — лес вокруг крепости контрастирует с типичной природой Коркари по той же причине. Некогда его заложили Магистры. Возможно маги Тевинтера находили такой тип растительности удовлетворяющим привычному чувству эстетики. Кто знает… Или изначальная природа вокруг крепости оказалась низведена под корень в ходе строительства. Обескураживает, на мой взгляд — сколько труда потребовалось для выполнения обеих задач разом. При том, что речь шла о пограничном форпосте на самом краю государства.
Уже начавший спуск Алистер, чуть повернув голову, бросил вслед за монологом эльфа.
— По мне, важны — и красота, и непроходимость для крупных отрядов, конницы или обозов. Засматриваться можно сколько угодно, но из крепости. Идемте.
Марш-бросок провел отряд по ставшей вскоре различимой узкой тропе между валунов размером с человека к роще у подножия стен крепости. Обшарпанные, со следами растительности, едва укоренившейся в стыках блоков, стены по-прежнему создавали ощущение неприступности и несокрушимости. Виляющая между старых коренастых деревьев тропа вывела четверку на широкую полосу пеньков поваленного леса. А затем — к вытоптанной поляне перед воротами. Расставленные тут и там козлы, стружка, собранные в кучи ветки и кора напоминали о недавней кипучей работе. Справленные на скорую руку створки ворот с запахом свежей древесины подкрепляли впечатление, что с окончания приведения крепости в порядок минул едва ли день.
У ворот со скучающим видом стояло двое солдат с копьями. По виду — не ждущие никаких опасных сюрпризов. Мужчины, повидавшие не один десяток зим, смотрели на приближающиеся фигуры без малейшего огонька любопытства. Дабы не привносить слишком много волнующей новизны в рутину стражников, Морриган пристроилась между спутниками, оставив дальнейшее на совести блондина. Тот приветственно взмахнул рукой и прибавил шагу. Переключая внимание на себя, Алистер поинтересовался — в лагере господин Дункан или на аудиенции у Короля? Мужчины развели руками, повинившись, что заняли пост как пару часов и ни с кем не общались. Так, ценой пары плоских шуток отряд с Морриган оказалась по ту сторону стены крепости Остагар.