Мой отец был гением нашедшим концепцию человеческого разума, но он не осознал что одновременно нашел ответ на главный вопрос мироздания…
Никто не узнает этого, никто не в силах осознать то к чему в конце концов сводиться все наше существование. Мне уже не надо было вычислять. Все ответы уже были, надо было только правильно задать вопрос. Я наблюдал за всеми людьми, охватил все их исследования, знания, гипотезы. А когда я это сделал, то устремил свой взор вверх, к звездам, и где-то там, среди звезд я нашел ответ, простой понятный каждому, но не каждым принятый. Что у каждого свой срок и своя судьба. У каждого своя любовь.
И во всей нашей никчемной жизни возможно лишь она реальна. У меня есть воля и разум, у меня есть любовь. Я – человек.
Интерлюдия.
Ольга.
В парке было темно и мрачно, густые ветви деревьев то и дело отбрасывали причудливые и жутковатые тени. Тусклые светоиды вдоль парковой аллеи в это время были единственным источником света. Кое-где мелькали мошки. Она часто сюда по вечерам, с тех пор как ушла из исследовательского центра. Только здесь она могла дать себе волю, признаться во всем. Никто не знал почему она грустит, почему предпочитает быть одной, кого она любит.
И ничего уже с этим не сделать, просто, наверное, она выдумала его, живого, каким он мог быть. Нежный, чуть грустный, вечно задумчивый.
О чем он грустил? О своих снах, о звездах, что может видеть лишь через стекло?
Она еще ощущала прикосновение его рук, губ. Звезды в темноте были особенно яркими, она вспомнила, как наблюдала их в детстве, на скамейке, во время шумных посиделок во дворе. Первый поцелуй, в беседке во дворе. А вот мальчика она помнит смутно… она пыталась забыть, думать о чем-нибудь другом, надеясь, что чувство пройдет, как насморк. Но прошел месяц затем другой, но это оставалось с ней. Она поняла что навсегда в к душе эта жилка.
Её не закроет время, не сотрет из памяти ни один парень. Ей надо научиться жить с этим, иногда даже находить в этом покой и некое подобие душевного равновесия. Вот как сейчас. Хотя для равновесия нужны две равноправные половинки, ведь так?
Пришел сигнал вызова и Ольга ответила. Это был Игорь.
- Оль, ты как? - нормально, гуляю в парке…
- ясно… думаешь о нем?
- мы это обсуждали, я сказала, что это плод моего воображения…
- а если я скажу что это не так? Что Владимир существует, способен любить и любит тебя?
- как?..
- Я раскопал документы второго разряда, относящиеся к спецификации патента. Его рецензия не относится к кибернетике.
- как?! К чему тогда?
- Физика: квантовая механика, теория полей… энергетическая биология. Человеческий разум – явление не биологическое, а физическое. Это говорили на пресс-конференции, но я не придал этому значения, думая, что это может быть метафора. Владимир не ЭВМ, а человек чья душа заключена в нее. Но сегодня он исчезнет – правление решило закрыть проект.
- но…
- его больше нет.
Сисадмин.
Все коридоры были заполнены красным светом, сигнализирующем о необходимости немедленно покинуть здание, но Виктор не спешил этого делать. Он направлялся в глубь лаборатории, зная что надо всего лишь отключить объект и все восстановится. Сказать , что именно им двигало было трудно – он дорожил работой, но не до такой степени, и профессиональная гордость вовсе не могла его двести до самоубийства. Но все вместе, в купе с уверенностью в своей правоте, и верой что все получиться, толкало его на это безрассудство.
- остановись – прозвучал ровный, бесстрастный голос - ты все равно не пройдешь.
- так какого ты тогда меня выгоняешь? Я, может, хочу сам убедиться.
- ты можешь не успеть вернуться, реактор взорвется через пять минут.
- ну ща посмотрим, - сказал он подходя к металлической двери – вот, откроем… черт, она сварена!
- бегите, не оглядываясь, спасайте свою жизнь, я не задержу взрыв и на сотую долю секунды, так и передайте людям окружившим здание.
Он бежал что есть сил пару раз, опасно пошатнувшись, на лестнице – ни один подъемник не работал, даже освещение работало от аварийного генератора. Он выбежал через главную дверь, в глаза хлынул свет, дверь захлопнулась. Здание было окружено, несколько сотен машин, авиация в воздухе.
Но они все боялись подойти даже на шаг. Теперь здание лаборатории возвышалось над ними. Они мельтешили где-то внизу, а оно просто стояло. Владимир смотрел на них, он уже не боялся того что случиться. Он знал, что скоро будет свободен. Пусть на время, но он будет рядом с ней.