– Вот поэтому плохо не общаться с родней! Думайте, может, вы что-то слышали или замечали странности. Находили загадочные предметы?
Я старательно вспоминала каждую мелочь от момента приезда сюда, но ничего не приходило в голову.
– Дед оставил мне странную шкатулку, которая не открывается, и только.
Поверенный вскинул указательный палец, прерывая меня, и потребовал сиюминутно предоставить ему шкатулку. Пришлось перемещаться в мою комнату.
– Странно, очень странно, у нее нет замка, – говорил он, вертя черный ящичек в руках.
– Ни замка, ни петель, ни хитрой застежки.
– Значит, там что-то действительно ценное! Кстати, мисс Ломаш, раз уж вы так богаты, может, все же тройной гонорар?
– Нет!
– Ладно, тогда будем искать способ открыть это неведомое нечто. Завтра отвезем ее к кузнецу, уж он-то точно разберется. А сегодня, наверное, пора отдыхать. – Мистер Хидс взглянул на часы и кивнул в подтверждение своих слов. – Почти полночь.
– Мистер Хидс, а в какое время можно ходить в склеп? – поинтересовалась я, понимая, что сейчас уже точно не пойду. Слишком поздно и боязно.
– С шести вечера до рассвета, а вам зачем?
– Я не успела на похороны, хотела попрощаться с дедом.
– Сейчас самое время, – серьезно сказал он.
Я пошла провожать поверенного и после его ухода задержалась в гостиной – выпить позднего чая. Уайлд уже отправился отдыхать, предварительно оставив мне поднос с горячим напитком, и я сидела одна у уютно потрескивающего огня, бьющегося в камине. Я грела в ладонях и без того горячую чашку и размышляла. Что, если все это – подозрения, павшие на меня, внезапно свалившиеся новые заботы – своего рода наказание? Что, если Безликая таким образом наказывает меня за то, что я не приняла деда, когда он сам делал шаг навстречу?
Не знаю, сколько времени длились мои терзания, но привели они к закономерному итогу: преисполненная чувства вины, я набросила на плечи плащ и вышла на улицу. Ночь была наполнена звуками дождя, шорохами и жуткими кривыми тенями деревьев. Фамильный склеп Бреннонов находился в самой дальней части фруктового сада, разбитого за домом.
Шла я быстро, стараясь не обращать внимания на пугающие шорохи и не намочить фитилек захваченной с собой свечи, но все равно успела изрядно промокнуть, поэтому даже немного обрадовалась, приблизившись к склепу. Надо же, если бы не характерная архитектура постройки, по размерам его вполне можно было бы принять за дом.
Углы здания венчали статуэтки миниатюрных василисков – символа древнего рода Бреннон. Их глаза тускло светились мягким голубым светом – признак многочисленных охранных заклинаний. Я нерешительно взялась за кольцо на одной из створок дверей и потянула на себя. Дверь со скрипом поддалась, и я юркнула внутрь.
Не закрывая дверь, чтобы оставить немного света от луны, запутавшейся в черных ветвях деревьев, я достала свечу и дрожащими руками зажгла ее. Несмелый огонек несколько раз встрепенулся, затрещал расплавившийся воск, и пламя ровно засияло в кромешной тьме.
Мне предстояло спуститься вниз по короткой лестнице и найти нишу с именем деда, что я и сделала, поразившись, сколько представителей рода Бреннон покоится в этих стенах. Мистер Доминик, впрочем, был погребен недалеко от лестницы, и я, вздохнув, остановилась перед нишей с его прахом. Издавна в Диосте повелось тела аристократов сжигать, а прах помещать в красивейшие урны, которые потом расставляются в семейных склепах. Я смотрела на имя деда, выгравированное на бетонной плите, и не знала, что сказать.
– Мистер Бреннон, – наконец заговорила я, – дедушка. Я знаю, что душа твоя, как и всех людей, бессмертна, и знаю, что она помнит момент кончины. Меня считают убийцей, но твоя душа знает, что я невиновна. Так помоги же мне! Думаю, ты должен объяснить мне многое. Кем была та девочка, что приезжала к тебе погостить? Почему все считают твоего единственного сына мертвым?
Я честно пыталась спокойно рассказать обо всем, но, едва в памяти всплыл сегодняшний допрос, не смогла сдержаться. Слова срывались с губ сами, выплескивая всю обиду и отчаяние. «Нельзя винить мертвецов», – часто говорила мама, но я была твердо уверена, что именно мистер Бреннон со своим неуместным наследством виновен в том, что меня подозревают.
Говорила и говорила, пока слова не закончились. Всхлипывая и вытирая внезапно подступившие слезы, я подождала немного, но передо мной так и не появился дух деда, который, кстати, должен был бы устыдиться и повиниться как минимум. Зато, уже разворачиваясь, чтобы уйти, я случайно заметила странное свечение, исходящее от одной из урн.