Праздник, молчаливый вначале, становится понемногу веселым и шумным. Ряды гостей размыкаются: образуются группы; гейши, смеясь и болтая, переходят от одной группы к другой, все время разливая саке, наполняя пустые бокалы; гости с низким поклоном принимают бокалы и меняются ими[1]. Мужчины запевают старые самурайские или древнекитайские песни, один или двое даже начинают плясать. Самизены заигрывают веселый мотив: «Компира фунэ фунэ»[2], — и одна из гейш поднимает платье выше колен. Под звуки музыки танцовщица быстрым бегом начинает описывать восьмерку; молодой человек с бутылкой саке и бокалом делает ту же фигуру. Если они столкнутся на одной линии, то тот, по чьей вине произошло столкновение, должен выпить бокал саке. Музыка играет все скорее, шаги танцующих становятся все быстрее, потому что они не должны отставать от темпа музыки; и гейша почти всегда выигрывает.
В другом конце залы гейши играют с гостями в «кен»; играя, они поют и заглядывают друг другу в глаза, бьют в ладоши и с тихим смехом поднимают пальчики в воздух.
А звуки самизена льются:
Чтобы играть с гейшей в кен, надо быть хладнокровным, внимательным и ловким. Приученная с детства ко всем разновидностям этой игры — а их много, — она проигрывает только из вежливости, и то редко.
Знаки обыкновенного кена — лисица, человек и ружье. Если гейша делает знак ружья, то тотчас же в такт музыки должен следовать знак лисицы, которая не умеет обращаться с ружьем. Если же вы сделаете знак человека, то она ответит знаком лисицы, которая хитрее человека, — и вы проиграли. Если же она начнет с лисицы, то вы должны ответить ружьем, которым можно застрелить лисицу. Во время игры смотришь на ее блестящие глазки и изящные ручки — они очень красивы, — но если хотя на полсекунды залюбуешься ими — все пропало: вы зачарованы и побеждены.
Но несмотря на непринужденное отношение, на японском празднике всегда сохраняется известный строгий церемониал между гейшами и гостями. Как бы гость ни был отуманен вином, он никогда не осмелится приласкать девушку; он никогда не забудет, что на банкете она только цветочек, которым можно любоваться, но которого трогать нельзя. Фамильярность, которую приезжие часто позволяют себе с японскими гейшами и прислужницами, туземцы хотя и терпят с покорной улыбкой, но в действительности глубоко презирают и считают крайне вульгарной.
Одно время веселье все возрастает, но после полуночи один гость за другим незаметно исчезают. Понемногу шум затихает, музыка умолкает, гейши со смехом и возгласом «Сайонара!» провожают последних гостей; и только тогда им, наконец, позволено вместе присесть и в опустевших залах нарушить свой долгий пост.
Такова роль гейши. Но что происходит в тайнике ее души? Каковы ее мысли и чувства, ее святая-святых? Чем она, в сущности, живет вдали от праздничного блеска ночных огней, вдали от иллюзий, которыми ее окружают вино и веселье? Всегда ли она так легкомысленна, как кажется в то время, как ее голосок с лукавой нежностью поет старую песнь о том, что «возлюбленная дороже пяти тысяч коко»?[4] Или можно ли поверить ее страстному обещанию, так очаровательно провозглашенному ею, будто она не отдаст возлюбленного могиле, а, собрав его пепел, выпьет его в кубке вина?
Один из моих друзей рассказал мне, что O-Кама из Осака в прошлом году осуществила эту песенку: она собрала пепел сожженного трупа своего возлюбленного, смешала его в кубке саке и выпила на банкете в присутствии многих гостей. В присутствии многих гостей! О романтизм!
В доме, где живут гейши, вы всегда увидите в нише своеобразную фигурку, иногда из глины, реже из золота, чаще всего из фарфора. Ей молятся, ей приносят дары: рис, хлеб и вино; перед ней тлеет благовонное курение и теплится лампада. Это изображение кошечки, стоящей на задних лапках и протягивающей переднюю; поэтому ее называют «манэки-нэко» — манящая кошечка. Это genius loci, он приносит счастье: покровительство богатых, благосклонность хозяев. А тот, кто знаком с психикой гейши, утверждает, что эта фигурка — символ ее. Игривая, прелестная, нежная, юная, гибкая, ласкающая, стройная, — но хищная и жестокая, как палящее пламя.
1
Иногда принято, чтобы гости менялись бокалами, вежливо выполоскав их предварительно. Попросить бокал у соседа всегда считается любезностью.
4
Когда-то давно жил хатамото по имени Фуджи-Эда-Геки, вассал сёгуна. У него было годового дохода 5000 коко рису, что в те времена считалось очень большим доходом. Но он влюбился в жительницу Ёсивара по имени Айягину и хотел жениться на ней. Тогда его господин приказал ему выбирать между карьерой и любовью. Любящие тайком убежали в дом крестьянина и покончили самоубийством. Приведенная песнь посвящена им, и ее поют по сей день.