Или… В голове закралась зловредная мысль, которую я поспешила прогнать прочь.
– Уй-е-е-е! – тем временем заорал один бедолага, которому на ногу свалился молоток. Мой. Металлическим концом по пальцам.
– Ах ты! – взревел кто-то из этой пятерки, не разобрала, кто именно. К тому моменту я уже нагнулась поднять лом и остальные инструменты со словами:
– Ой, простите…
Оказалось, это доблестный представитель пятерых мужчин, завсегдатаев таверны, решил зачем-то ударить своего друга. Того, которому засветило по ноге моим молотком.
Хм. Невероятно странное поведение.
А тут еще и сундук вздумал накрениться, и оттуда, звеня, вывалились остальные инструменты. Пила в том числе.
Да, в моей работе иногда приходится иметь дело с чересчур добросовестными гробовщиками, вколачивающими гвозди «на совесть». Вот я и взяла с собой на всякий случай гвоздодер, лом, пилу. Исключительно ради правильного упокоения души, не должным образом отстраненной от тела по тем или иным причинам.
В повисшем зловещем молчании секунды спустя слышались лишь всхлипы официантки, которая по-прежнему сидела на столе. Только сейчас мужчины потеряли к ней всяческий интерес.
– К-как-как она сказала? – Верзила напротив меня вдруг стал заикаться и пятиться к стене. – Ду-ду-ду-ше-ше-ше…
– Душеприказчица, – подсказала я доброжелательно. – Да вы не нервничайте, в этом нет ничего плохого.
Но мои слова вряд ли убедили присутствующих «доблестных» мужчин. Всех пятерых словно сдуло из таверны после моих слов. А я со вздохом потянулась к инструментам, разбросанным по полу, и стала их собирать.
– В-вы кто? – послышалось вдруг из-под стола справа от меня.
Оказалось, один из мужчин уже пришел в себя. Просто, видимо, предпочел наблюдать за происходящим лежа на полу. Не могу его в этом винить. Сама бы тоже прилегла из-за накатившей вдруг усталости. Да, путешествие с таким увесистым багажом далось мне нелегко.
Но я прогнала лень подальше и продолжила делать начатое.
Ах да. Вопрос мужчины. Точно!
– Я душеприказчица, – запоздало ответила и лучезарно улыбнулась. По крайней мере, я искренне думала, что улыбаюсь именно лучезарно, то и дело поддергивая уголки губ вверх.
– А что это значит? – следующий вопрос моего собеседника поставил меня в тупик.
– Я искренне полагала, что это вы мне скажете. Или, может быть, вы? – Перевела взгляд на зареванную девушку, которая кралась сейчас на цыпочках в сторону кухни.
– Й-а-а? – Девица икнула. Глаза ее снова увлажнились, обозначая начало новой истерики.
– Значит, не вы, – со вздохом констатировала очевидное. Принялась дальше собирать инструменты.
– А кто тогда? – озвучил мои мысли мужчина с пола.
– Хороший вопрос, – я тянула время. Раздумывала. – И как я раньше не подумала о том, чтобы уточнить его значение, перед тем как выехать во второй Виндоухард, который из Китвулда?
– Как-как вы сказали? – оказалось, мой собеседник что-то да знал. – Виндоухард Второй? Или второй Виндоухард?
– А есть разница? – Впервые в жизни я нахмурилась. Точнее, искренне хотелось бы в это верить, будто впервые. Что там творится с моим лицом все остальное время, когда я не смотрюсь в зеркало, остается вне досягаемости моего внимания.
– Есть, – ответил мне кто-то другой.
Этим кем-то оказался он. Виндоухард Второй.
Глава 2
Угрюмый Вторчик
Ложь, сказанная с улыбкой, может стать правдой для тех, кто в нее поверит. А улыбчивым людям верят куда как охотнее, чем угрюмым молчунам, не так ли?
Тик-так, тик-так, тик-так. В комнате, в которую меня проводили для переговоров с моим нанимателем, стоял большой напольный хронометр. Я наконец сняла отягощенный грязью плащ и повесила его аккуратно на спинку дивана. Пристроила сбоку вещи, развязала шейный платок, а на коленях поместила мыслеблокирующую пластину, лом и клещи.
Собралась ждать, так сказать.
А вообще, странно. Молоденький парень с темно-синими волосами и черными накрашенными ногтями, как у некромантов, увидев меня, покраснел и напрочь отказывался отвечать на мои вопросы, сколько бы я их ни задавала.
Может быть, все дело в приязненной улыбке?
Или я слишком сильно усердствовала, что так его смутила? Поставила в неловкое положение, заставив думать о чем-то ином, кроме деловых отношений?
Сколько себя ни спрашивала, не могла понять, где я ошиблась.