«Что они делают?» – сказала она наконец.
«Резвятся, чтоб трудно было попасть», – предположил я.
Ху Мун держала ствол направленным на них, но не стреляла.
Через минуту она спросила: «Если они зайдут внутрь периметра, я не знаю, смогут ли автопушки с ними разделаться. Почему Джэнг не возвращается?»
Я мог бы упомянуть, что мельком видел его, но, понято, что она не была заинтересована в общении со мной.
В конце концов она отвернулась от невозможных существ. «Я вернусь к Дьюайн. Она напугана».
«Я тоже», – сказал я и в то мгновение, когда я отвлёкся от созданий, они исчезли, как будто в землю. Именно это, я полагаю, и произошло.
Ху Мун обернулась и её бледное лицо сделалось ещё бледнее в свете лампы её шлема, голубые контуры линий её татуировок стали теперь слишком яркими.
«Я не могу с этим разобраться», – пробормотала она и я знал, что она всё думает о том, вернётся ли Джэнг.
Но утром, сразу после красновато зловещего рассвета, спец по оружию вернулся, неся на своём бронированном плече голое искалеченное тело. Он сбросил Ирвэйна едва оказавшись внутри периметра и тяжело присел.
Ху Мун была там, по-прежнему в броне и при оружии. «Что случилось?» – прохрипела она сиплым невыспавшимся голосом.
Джэнг пожал плечами. «Они убили его».
Броня Джэнга была поцарапанной и пыльной. Здесь и там были маленькие вмятины, будто каменные кулаки вдребезги разбивались о металл.
Ху Мун встала на колени рядом с телом Ирвэйна. Его шея была фиолетовой от синяков; гениталии – оторваны. Множество небольших прорезов разорванной плоти помечали его беспорядочным рисунком. Выглядело почти так, словно ткань разрывалась от взрывов под кожей. Я увидел, что спираль меха, которая казалась мне такой забавной, действительно продолжалась ниже его талии, с линией, ответвляющейся к паху, где, предположительно, она окружала его отсутствующий пенис.
«Как?» – спросила Ху Мун. «И кто это ʻʻониʼʼ?»
«Монстры или минеральные образования», – сказал Джэнг. «Выбирай». Его голос, такой же контролируемый, как всегда, через динамик шлема больше не казался вежливым – ощущение, которое Ху Мун несомненно разделила со мной.
«Может будешь ещё меньше говорить», – сказала она и повернулась к нему лицом, её поза выражала холодное неодобрение.
«Вот мои рекомендации», – сказал Джэнг. Он отстегнул свой шлем и снял его. «Завершаем раскопки и держимся на орбите, пока сюда не доберётся карантинный корабль».
«Что?» – гавкнула Ху Мун. «О чём ты говоришь?»
«Существуют две очевидные возможности», – сказал Джэнг. «Или мы подхватили какой-то вид болезни или расстройство, которое вызывает общие галлюцинации, сопровождающиеся насильственным поведением... в этом случае мы не должны возвращаться ни на какой населённый мир, чтобы не заразить его... или у нас здесь прежде неизвестная и недоброжелательная форма жизни, которая охотится на нас, в этом случае нам было бы глупо оставаться на поверхности».
«Несомненно, это упрощенчество!» – сказала Ху Мун резко. «Разве внутри периметра мы не в безопасности?»
«Возможно», – сказал Джэнг. «Ирвэйн, по всей видимости, покинул периметр по собственной воле. Гоблины увели его и использовали, пока он не умер». Он указал место на груди Ирвэйна, где плоть была особенно разорвана. «Жестокие поцелуи», – сказал он.
Я не сразу понял, о чём он. Потом дошло – поцелуи такие свирепые, что они разрывали плоть. Я содрогнулся.
«Что ты с этим сделал?» Ху Мун отошла от трупа, на который действительно было трудно смотреть. «И что означает ʻʻгоблиныʼʼ?»
«Для тебя они не выглядели как гоблины?» – спросил Джэнг. «Их было трудно убить. Очень быстрые, очень сильные. Камень и ртуть. Меня почти убили. Я уничтожил только нескольких из них. На рассвете они ушли, иначе я был бы мёртв».
«Важно то, что они ушли», – сказала Ху Мун.
«Может быть, выжившие вернуться». Джэнг отстегнул рукавицы и снял их. Он медленно согнул пальцы, словно ими было больно двигать.
«Но что, если они были всего лишь общей галлюцинацией?» – спросила Ху Мун.
«Тогда», – сказал Джэнг с редкой блеснувшей усмешкой – «я убил Ирвэйна и почти убил самого себя. И я здесь с тобой, внутри периметра».