Но, как бы ни было сильно сокрушение, и тени не допускай нечаяния помилования. Помилование уже совсем готово, и рукописание всех грехов разодрано на кресте. Ожидается только раскаяние и сокрушение каждого, чтоб и ему присвоить силу крестного заглаждения грехов всего мира. С сим упованием пади ниц душою и телом и вопий: помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, – и не переставай вопить, пока не восчувствуешь себя виновным-милуемым, так чтоб вина и милование слились в одно чувство.
Сокрушение покаянное, которое только мучит и грызет сердце, никогда не восставляет души в благонадежное настроение, если не бывает соединяемо с твердым упованием на милосердие и благость Божию.
Преподобный Никодим Святогорец (1749–1809).
Главное – это не человеческие грехи и немощи сами по себе; главное – и первое, и самое важное – то, что мы прежде всего – члены Церкви, члены Тела Христова, а потом уже – больные, немощные, бессильные, грешные, какие угодно. Главное – чтобы как и во всей духовной жизни, так и в покаянии, в центре его, на первом, главном месте был Он – а не какой-то там «я» со своею будто бы «супергреховностью»…
Покаяние предполагает не просто осознание греха, но именно греха пред Богом. И это очень важно. Все чувства, которые предлагает проходить нам покаянная практика: самоукорение, смирение, видение себя хуже всех, страх наказания и проч. – в истинном их смысле должны быть не просто человеческими чувствованиями, эмоциями, движениями души, сердца, ума, – но чувствами именно религиозными, причем положительно-религиозными… Самоукорение – это не убеждать себя: я урод и ничтожество. Смирение – это не комплекс вины и собственной неполноценности, говоря языком психологии. Покаяние – это не самоугрызение, вовсе нет. Повторю, это положительные религиозные чувства, то есть, они значат: есть Бог, Он – Любовь и Милость; Он – мой Спаситель, именно мой, всё добро и благо – всё Его. Моё – действительно, страсти и немощи; но несмотря на них, Он дал мне такой вот дар в Церкви – жить Им, Его добром, благом и совершенством; и я – член Тела Его, я и живу Им и не хочу жить собою, своими страстями. И ради именно этого, и только этого – жить Им, я делаю всё: и каюсь, и молюсь, и воздерживаюсь, и борюсь с грехом, и проч., и проч., что предписывает Церковь, – ради того, чтобы взыскать Христа, быть с Ним, чтобы Его благодатью восполнить свою немощь. А не ради того, чтобы просто констатировать ежечасно, что я – грешник, не для того, чтобы «изъесть» себя…
И смирение – это чувство, что Бог как меня любит безмерно, так и всех других, и мы одинаковы пред Ним – одинаково немощны и больны, и я, может быть, больше других; но Он нас всех принимает, исцеляет, питает, поддерживает, утешает, вразумляет с великою любовью и милостью, как мать дитя; и перед Ним всё наше, даже и что-то доброе и хорошее – ничто, ноль, пыль и прах. Вот это смирение и самоукорение. И все эти покаянные чувства должны приносить в душу человека не уныние и отчаяние, не комплекс неполноценности, что всегда бывает, когда мы лишаем покаяние церковного контекста, а – в силу именно того, что это духовные движения души – благодать Св. Духа.
Игумен Петр (Мещеринов) (XX–XXI вв.).
Вот ты будешь приступать к Святым Таинам и должна произнести: «Верую, Господи, и исповедую… яко Ты еси пришел грешники спасти, от них же первая есмь яз». Безумец подумает: пропал я, первый грешник, а христианин смиренно укорит себя и прославит милосердие Божие и любовь Его, и в мире сообщится со Христом, чего тебе от сердца желаю!
Преподобный Анатолий Оптинский (Зерцалов) (1824–1894).
Только ли утром и вечером нужно каяться?
Каждое нарушение заповеди, хотя бы и самое мелкое, заглаждай немедленным испрашиванием прощения у Господа, не дожидаясь вечерних молитв.
Игумен Никон (Воробьев) (1894–1963).
От совести не укроешь, что допущено недоброго; заметив же то, она тотчас и беспокоиться начинает. Не естественнее ли тотчас же и успокоить ее самоосуждением, сокрушением и определением вперед быть исправным, чем оставлять это до вечера?
Преподобный Никодим Святогорец (1749–1809).
Если случится сказать или сделать что-нибудь противное заповедям Божиим, то немедленно врачуй погрешность покаянием, и, посредством искреннего покаяния, возвращайся на путь Божий, с которого уклонился нарушением воли Божией. Не косни вне пути Божия!
Святитель Игнатий (Брянчанинов) (1807–1867).