Свет Тьме, конечно, проиграет,
Но миг тот краткий даже не заметит,
Судьбу чужую в кости разыграв,
Трагическим исходом жизнь закольцевав.
И только лист скользнет с озябшего плеча,
Туманном траура окутанной Осины,
Монету обронившую как будто-то невзначай.
И снежным кружевом увядшую листву укроет,
Хрустальным льдом, замерзшие цветы сковав,
Страдания ветвей вниманием не удостоив,
Законы времени покорно отыграв.
И снова из таинственной долины
Теплом подует в чуть приоткрытое окно,
И хрупкий лед безропотно растает,
Вот только видеть это будет не дано.
Отгорело, отцвело, осыпалось...
Отгорело, отцвело, осыпалось, По земле красным кленом рассыпалось, Жидким оловом в небе раскинулось, Бедность роскоши поздней осени От холодных ветров снежной проседи. И грустят, опершись о перила, У скамеек с отливом берилла, Деревянных стволов манекены, Растерявшие листьев цитрины, Увяданья живые картины. Лишь в саду как на сельском погосте Что неслышно и поступь на хворосте Жарким пламенем рдеет рябина, С щедрых кистей роняя рубины, На бескрайние листьев долины, Из монет оброненных руины.
Стих
Стих – души стенограмма, Рифм сердечным кардиограмма, Жизни краткая эпиграмма, Бесконечная вечная драма, Из далеких времен телеграмма, Весом в двадцать два грамма (1). (1) Аллегория того, что стих это телеграмма, вес которой равен весу души. Отсылка к гипотезе Дункана Макдугалла о том, что душа имеет физический вес равный чуть больше 21 грамма.
И окунаются багровые рябины...
И окунаются багровые рябины В густой сироп вишневого заката, И солнце рассыпается кругами на воде, Вслед исчезающей за горизонтом бригантины, И занавесом падает на землю темнота, Любовной страстью, словно бархатом, обнята, И оживает сад в ночной прохладе, Желаньем чувственным земля объята, И Ветер ласковый любовник, Ревнивой зависти виновник Скользнет по гладкой коже ствола, Там где слезой блестит смола, И смолкнет соловей завороженный, Опустит взор смущенная луна, Желаньем чувственным опьянена, Земные страсти камню не доступны, Невинность и бессмертье неотступны, И одинокий вяз листвой своей укроет, Интимных чувств порывы скроет, Ветвей податливых любовное сплетенье, Телесных чувств порочное соединенье, И захмелевшие от страсти небеса Черемухи ликером вязким разольются, И листьев шепот и глухие голоса В момент восторга, задрожав, прервутся. 18.02.2024 Наталья Гончарова
Зима уходит ладаном дыша...
Зима уходит ладаном дыша
И выдохнув последний день холодный,
Окликнет месяц сумасбродный.
Завертится неразберихой март,
Набатом птичьим оглашая,
К безумной пляске приглашая,
Перетасовывая дней колоду карт,
От радости начала исступленье,
Друг к другу неминуемое притяженье.
И Небеса, устав, прозрачные ликуя,
Весны лавандовые принимают ванны,
Зимы мучительной залечивая раны.
Из огрубевшего и зачерствевшего суглинка
Несокрушимость жизни Торжествуя,
Цветов бесчисленных раскинется тропинка.
И Ты с восторгом крикнешь: - Ландыши!
А я услышу: - Ладаном дыша…
Зима уходит не спеша,
И снегом в небо воспаряется Душа.
Мальвы
Алые мальвы – сибирские розы,
Символ ушедшего, прошлого грезы.
Скрипнула дверца на ржавых петельках,
Павшие листья на утлых скамейках,
Вяз молчаливо стоит запыленный,
Словно в ловушку времен заключенный,
Дремлет фонарь ночью темной неспавший,
Города сон до утра охранявший.
Памяти лента из Выцветших слайдов,
Нет ни следа, ни торжественных Лавров,
Лишь воробьев озорное собранье,
Будто разрядом расколет молчанье.
Знак неизбежного предначертанья,
Хрупкости жизни напоминанья:
О том, что время, как кусочек льда,
Истекших дней соленая вода,
Пройдут года от нас не станет и следа.
Обшарпанный фонарь и тот нас позабудет
О том, что жили вспоминать не будет.
И только алых мальв былое запустенье
Нескошенной травы разросшейся забвенье
Ничто не потревожит сон провинциальный
Лишь одиноких колоколов звон хрустальный.
Чем больше думаю, тем меньше хочется мне говорить....
Чем больше думаю, Тем меньше хочется мне говорить. Не властвуя над собственной судьбою, Чужую волю на себе носить, Как плащ короткий и малой по крою, Как золотой венок с осеннею листвою, Над чуть поникшей грустной головою, От груза мыслей ели ноги волочить. Не в ритм пою, не в такт дышу Стою не так, не в том строю На узком как карниз краю, Чернилами из облаков пишу, Где мысли лист, как небо поглощает Из облаков навеки растворяет Печаль беззвучную мою, Души надрывное контральто, Как шепот капель на асфальте, Останутся неслышимыми для прохожих, Промокших, и как капли дождевые схожих, Дни из кармана, словно просо рассыпая, Бредущих в никуда не замечая, Как на ресницах дождь блестит слезинкой, Попавшей в глаз назойливой соринкой, Смахнут рукою, и в тот час забудут И вспоминать о том не будут.