Девушка пожала плечами. Шейн поколебался секунду, но, поразмыслив, всё же рванул крепеж в стороны — он был уверен, что, если дойдёт до дела, Эллис справится с ними и сама. А так он набирал ещё пару очков доверия.
— Эллис… — Шейн присел на краешек кровати. — Ты знаешь, что твоя страховка заканчивается?
— У меня её и не было, — сказала девушка равнодушно.
— Они не могут тебя выпустить и хотят сдать в психушку. Они считают тебя суицидницей.
— Я знаю, — Эллис продолжала смотреть перед собой.
— Кто-то должен забрать тебя отсюда. У тебя есть родственники?
Эллис молчала. Только губы её мелко дрожали.
— Если ты ушла из семьи… Самое время вспомнить, где всё-таки твой дом.
Шейн понял, что промахнулся, почти сразу - по тому, как часто-часто затряслись плечи больной.
— Эллис? — Шейн опустил ладонь на плечо девушки.
К его удивлению, та его не оттолкнула. Только обхватила себя руками и скрючилась, точно пыталась унять дрожь.
— Эллис, не надо, — Шейн медлил секунду, а потом, решив не дожидаться, пока она всё-таки его оттолкнёт, притянул Эллис к себе и крепко стиснул. Дрожь прекратилась почти мгновенно, так же, как и началась. Эллис замерла в его руках затравленным зверьком. — Я пытаюсь помочь, Эллис. Как бы глупо это не звучало, я хочу тебе помочь.
Секунду Эллис молчала, а потом запрокинула голову, вглядываясь в лицо полицейского.
— Зачем? — спросила она тихо.
Шейн облизнул губы.
— Потому что…
«Потому что я такой же, как ты» — вопило всё его существо, но Шейн жёстко приказал Зверю заткнуться.
Шейна считали хорошим переговорщиком, но те, кто так думал, не понимали, о чём говорят.
Шейн чувствовал людей. Их запах, их возбуждение, их страх. Он не предсказывал эмоции и реакции – понимание ощущалось инстинктивно. Когда его спрашивали: «Как?», он отвечал – чутьё. Но никто до конца не осознавал, насколько прямолинеен этот ответ.
Сейчас, когда больничную палату наполнял оглушительный букет запахов – незнакомой волчицы и чужого альфы – то самое «чутьё», которое всегда давало ему фору в пять очков, работало как взбесившаяся стрелка компаса. Шейн боялся, что, если вынет тампоны, то попросту не сможет совладать с собой. Пусть городские волки не так зависели от луны, как их лесные предки, пусть все они совершали оборот по собственному решению, а не по воле дикой природы, Зверь всё ещё жил в них. Он становился тем сильнее, чем острее и ярче были эмоции, которые испытывал волк. Тем яростней рвался наружу, чем ближе был запах добычи – будь то настоящая волчица или просто охотничий азарт, который заставлял альф снова и снова бросать друг другу вызов, делить территории, власть и свободу.
Шейн в эти мгновение ненавидел собственную природу. Он был из тех городских волков, кто более всего прижился в обществе людей. Зверь Шейна был яростным, но никогда не срывался с его личной цепи.
Но волчица… Шейн не помнил, когда видел настоящую волчицу в последний раз. Даже запах смертной женщины действовал на оборотней так сильно, что они готовы были царапать когтями асфальт. И Шейн понимал, что инстинкт, который сейчас так и рвался наружу – не его вина. Но как же этот инстинкт мешал…
С тампонами в носу он чувствовал себя разом глухим и слепым. Нечем было дышать, но хуже было то, что отсутствие главного органа чувств заставляло его ощущать окружающую реальность как будто бы через стекло.
И в этих условиях нужно было говорить, нужно было придумывать какие-то слова, чтобы девочка, оказавшаяся на грани, не переступила эту грань.
Мысленно Шейн негромко взвыл. «Ну почему я?!»
— Потому что кто-то должен это сделать. Ты слишком ценна, чтобы сгнить на улице или в больнице.
Эллис отвернулась. Шейн так и не понял, поверила она, или нет.
— Он там, — сказала Эллис спустя долгую минуту. — Я чувствую его.
— Ты его боишься?
Эллис не ответила.
— Он не достанет тебя.
Эллис покачала головой, но Шейн не был уверен в том, что именно она отрицает.
— Ты пойдёшь со мной?
Эллис дёрнулась, словно перепуганная птица, вырываясь из сильных рук. Шейн удерживал её ещё несколько секунд, ожидая, что Эллис затихнет, но, когда этого не случилось, отпустил и попытался поймать её взгляд. В серых глазах плескался страх, но, встретившись со взглядом Шейна, Эллис уже не смогла отвернуться.
— У тебя есть вещи? Одежда? — спросил Шейн.
Эллис покачала головой.
— Тебя же в чём-то доставили сюда?
Губы Эллис дрогнули. Шейн торопливо скинул собственную кожаную куртку и накинул её на плечи Эллис.
— Разберёмся, — сказал он твёрдо и встал. — Эллис, я сейчас вернусь. Не делай того, о чём можешь пожалеть.