Я встал, подошел к ней:
— Быть может, нам не стоило вовсе лететь? Не стоило бросаться балластом в первый попавшийся рейс, пусть даже к Шедару. Было бы лучше остаться на Земле, дать себе время разобраться, понять, принести пользу. А так всё произошло слишком быстро, и, наверное, мы сейчас не готовы верно чувствовать, оценивать, воспринимать…
— Нет-нет! Всё правильно сделано! Альфа Кассиопеи — это ж мечта! Хотя… Земля… Я, например, никогда не была на атолле, где-нибудь посреди Тихого океана, или на антарктической станции, или… да мало ли где я не была. Но это неважно. Мы же очень хотели попасть в космос… и оказаться вдвоём.
— Нам это удалось.
— Да… Если честно, я просто всё время терялась там, среди них. Они — такие и не такие. Тот же язык, почти те же слова, но интонируют чуть иначе. И взгляды… Они смотрят, будто видят в тебе человека лучшего, чем ты есть, и сразу начинаешь чувствовать себя обязанной, и… виноватой… Потому что сама о себе многое знаешь, боишься обмануть их и себя. Они… так доверчивы, так безоговорочно, безыскусно… Никто ведь даже и не спросил, зачем нам в космос, и почему на Шедар. Межзвёздный перелёт — вот так просто!
— Ну да, — я кивнул, — бесплатно, без регистрации и СМС. Знаешь, а это ведь только вопрос развития и организации общества. Тебя же не удивляет, например, бесплатный вай-фай там, у нас. Вот мы пока только до бесплатного вай-фая развились, а они, спустя двести лет, до бесплатных межзвёздных перелётов.
— Господи, неужели они — продолжение нас? — Галка замолчала, молитвенно сложив у груди руки, вновь глядя в черноту пространства, пронизанного острыми спицами звезд. Я обнял её за плечи. Мы смотрели в одном направлении. — Девятнадцать миллиардов человек, шесть населенных планет, не считая Земли. Это — они.
— Мы стоим на плечах у гигантов… — тихо произнёс я. Галка кивнула — чуть склонился вперёд венчик медных волос.
— А может, они всё и так про нас знают. И кто, и откуда, и как попали. Быть может, всё это просто заранее спланированный эксперимент. А может… и полёта нет никакого. Так… инсценировка. И вот-вот погаснет всё это великолепие, войдут люди, и скажут: «Всем спасибо, все свободны».
— А он… — тоже знал? — молчаливое соглашение, которое мы оба блюли долгие дни полета, было нарушено. Вопрос повис чёрным колючим осколком в озонированном воздухе корабля.
И дикая, наполненная криками, грохотом, пронизанная вспышками выстрелов ночь, медленно выплыла из-под толщи плотно пригнанных друг к другу событий. Человек, лежащий ничком на залитом кровью асфальте, мои холодные, негнущиеся, будто окоченевшие в ледяной воде руки, сотрясаемые мелкой дрожью, набрякшая, пропитанная влажным теплом куртка раненого. Его бледное, худое лицо, росчерки "трассеров". Всё это, оставшееся в неизмеримой дали времени и пространства, вдруг стало реальней, чем блистающий Шедар прямо по курсу, чем округлые Галкины плечи и запах её волос. Я вспомнил, как, задыхаясь от страха и напряжения, поминутно припадая к грязной мокрой земле, мы тащили незнакомца в спасительные кусты, подальше от телецентра, прочь из зоны обстрела, а он только слабо хрипел. И явилась с совершенной отчётливостью вся суть моей жизни — вот эти кусты, темнеющие в неясной дали. Они стали единственным и последним горизонтом событий…
— Быть может, и знал. Иначе в происходящем с нами нет никакого смысла, — теперь, оказалось, можно говорить всё.
— Зачем всегда пытаться отыскать смысл? Он мог быть, например, случайным человеком, как и мы, попавшим в водоворот обстоятельств.
— Нет. "Машинка" — не тот инструмент, который можно случайному человеку. Это даже не космический перелёт… это серьёзнее, гораздо серьёзнее… В любом случае нам придётся всё рассказать, всё выяснить, когда вернёмся на Землю… — и тут я умолк, потому что Галка отстранилась, будто желая высвободиться из объятий. Непроизвольно я отпустил её плечи, а она замерла от меня в полушаге, выпалила, резко тряхнув головой:
— Знаешь, я не хочу лететь на Землю! — и пока осколки уютной, ставшей повседневностью сказки, осыпались на самое дно сознания, добавила с неясной тоской, — Если б была возможность двигаться вперёд, ещё дальше в будущее…
— Но время анизотропно, и можно только назад относительно точки старта… — а Галка вновь повернулась ко мне, заглядывая в глаза снизу вверх, заговорила быстро, будто оправдываясь за что-то стыдное, что могло, но не должно было случиться:
— Понимаешь, я очень-очень боюсь, что, если мы только вернёмся на Землю… Нет! Даже если мы только долетим туда, до этой планеты… То мы останемся. У нас… у меня просто не хватит духу… на путь домой…