И только сейчас я поняла, что мне придётся не просто смотреть на то, как братья делятся друг с другом своими мыслями, историями с прошлого, страхами и мечтами, но также участвовать в этом обмене. Сглотнув слюну, я зашла за ним в комнату и сразу же заметила Джунёна, скучающе сидящего на стуле. Сначала он безразлично кивнул брату, а, увидев меня, быстро вскочил на ноги, что даже его стул покачнулся.
— Соник? — он широко раскрыл глаза, медленно подходя ко мне, и протянул пальцы, осторожно касаясь щеки.
— Тебе не мерещится, — спокойно произнёс Боён, самодовольно улыбнувшись уголком губ.
— Привет, — проговорила я дрожащим голосом, не зная, как сегодня парень отреагирует на моё присутствие.
— Зачем ты пришла? — спросил он шёпотом, посмотрев на меня разочарованным взглядом, и медленно качал головой, продолжая поглаживать мою щёку. — Соник, ты часто приходишь в эту больницу. Тебе тут совсем не место, — говорил он заботливо, и я не могла не заметить сильное сожаление в его глазах, словно он заставил сделать меня что-то преступное.
— А мне значит место, — услышала я насмешливый голос Боёна, который получил злобный взгляд от брата в качестве ответа.
— Боён, прошу тебя, — строго сказала женщина в белом халате, и я только сейчас поняла, что в комнате мы были не одни. Я сразу узнала её, ведь вчера именно она не дала мне последовать за Джунёном. — Пожалуйста, присаживайтесь, и мы приступим, — продолжила она, ярко улыбнувшись, и я уже сильно сожалела о том, что пришла.
32. Терапия
— Ну что ж, начнём, — произнесла доктор Хван, которой, как мне показалось, было так же неловко, как и мне. — Боён, как ты? — спросила она, и этот вроде бы простой вопрос заставил его не на шутку задуматься.
— Ты не должен был приводить её сюда, — злобно пробормотал Джунён, нахмурив брови, и испепелял брата ненавистным взглядом.
— А что? У тебя есть секреты от своей девушки? — ответил тот, язвительно ухмыльнувшись.
— Вообще-то, я сама напросилась, — вмешалась я, чтобы закрыть уже тему с моим посещением.
Я не понимала, Джунён не хочет меня видеть или ему реально не нравится то, что я становлюсь участницей их семейных разборок.
— Боён не хотел меня брать.
— Соник, мне не нравится то, что ты вечно защищаешь его. Ты на чьей вообще стороне? — обратился он ко мне, и его взгляд не говорил о том, что он зол на меня. Это радовало.
— На адекватной, — ответил за меня Боён, и я лишь тяжело вздохнула.
— Вот как, — доктор Хван, наконец, напомнила о своём присутствии, — я очень рада пребыванию нашей гостьи. Это многое объясняет, — сказала она, и оба парня замолкли, вопросительно посмотрев на психотерапевта. — Значит, Квон Сонхи — девушка Джунёна? — на этих словах она начала что-то записывать в своём блокноте. — Почему ты не рассказывал о ней раньше?
Парень молчал и даже не смотрел ни на кого из нас. Он повернул голову к окну, и я, сглотнув слюну, в ожидании уставилась на него. Мне хотелось поближе подсесть к нему, взять его за руку, обнять и прошептать, что всё хорошо. Но доктор Хван заставила нас сесть подальше друг от друга.
— Я же имею право не рассказывать всё, — недовольно ответил он, скрестив руки на груди, и, как обиженный ребёнок, посмотрел на женщину.
— Конечно, имеешь, — положительно кивнула та, продолжая что-то записывать в свой блокнот, и я не понимала.
Ей нечем возразить или это такая стратегия в психотерапии — не возражать пациенту, чтобы тот не психанул?
— Мы договаривались делиться всем, разве нет? — Боён, естественно, не смог промолчать, и я окинула его сердитым взглядом, не понимая, почему он превращается в такого ублюдка рядом с братом. Мне казалось, что они уже помирились.
— Я уже поделился всем. А самое сокровенное я оставляю себе. Делиться Соником я не собираюсь, — прикрикнул он, сжав кулак, но, к счастью, быстро расслабил его, когда я глухо охнула.
Сейчас я уже не думала о том, что Джунён может пожертвовать нашими отношениями ради примирения с братом. Я боялась, что из-за меня они могут никогда не помириться, и этот вариант мне тоже не нравился. Хотелось крикнуть женщине, чтобы быстрее сказала чего-нибудь заумного, что заставило бы их сейчас же помириться. И мы втроём отправились бы домой. Но она продолжала писать, словно понимала, что Квонам даже терапия не поможет.
— Я устала, — прошептала я, вставая на ноги. А ведь я в их обществе всего лишь полчаса.