Одного раза точно хватит, чтобы лишить брата сознания и ещё на один год проторчать в больнице.
— Пожалуйста, — прошептала я, вставая перед ними, и качала головой.
— Не надо меня защищать, дамы, — подал голос Боён, выглядя очень спокойным и совсем не удивлённым. — Мне интересно, на что это мой недостарший брат копил на меня целых три дня.
— Ты знаешь, на что. Ты прекрасно знаешь. — Кажется, пыл Джунёна понемножку остывал, ведь он продолжал стоять со сжатым кулаком, разъярённо вдыхая воздух и по максимуму расширяя ноздри.
Но я всё равно не отходила, молча следя за их диалогом, в том время, как доктор Хван опять схватилась за свой блокнот.
— За переводчицу? — спросил Боён, демонстративно задумавшись, и мне уже начинало казаться, что я ему не нравлюсь, а просто являюсь острой иголочкой, которой он каждый раз болезненно колол брата, чтобы тот не смел расслабляться.
— Нет, — ответил тот ледяным голосом и посмотрел уже более нежным взглядом, — мне приятно, когда ты хвалишь свою переводчицу, ведь она очень способная. Ленивая, конечно, — на этих словах он усмехнулся, а я кусала губы, даже не догадываясь о том, что он радуется за мои успехи, — но усердная и всем сердцем любящая свою работу.
— Как странно, что наши мнения в чём-то сошлись, — проговорил тихим голосом его брат, также посмотрев на меня похожим взглядом, отчего мне стало очень неловко, что пришлось прятать взгляд в пол. — Я знаю, что тебе неприятно, когда я говорю о матери.
— Это правда, Джунён? — вмешалась доктор Хван, и я чуть было не подняла руки к небу, чтобы поблагодарить богов за то, что та наконец-таки отвлеклась от своего блокнота. Даже я, когда пишу свои истории, не так часто делаю заметки.
— Я не хочу об этом говорить, — грубо и еле слышно ответил он в пол, но это походу, лишь привлекало внимание психотерапевта.
— Постарайся, — она стала на удивление требовательной, что мне нравилось.
И парень, кажется, вёлся на её строгий тон надзирательницы, что даже расслабил кулаки и сел обратно на своё место.
— Присаживайтесь, Сонхи, — кивнула мне женщина, когда Боён также сел на стул.
Мне это казалось странным, что она одним словом смогла успокоить Джунёна. И я мысленно поругала себя за сомнения в её компетентности, ведь суть семейной терапии, наверно не в том, что психотерапевт весь сеанс что-то говорит, а чтобы члены семьи сами могли выявить свои проблемы.
— Расскажи нам, — произнесла доктор Хван, когда я неуверенно села рядом с Джунёном.
Он посмотрел на меня неуверенным взглядом, словно продумывая, можно ли говорить при чужом человеке о родителях. И не успела я предложить выйти из комнаты, как он тяжело вздохнул и спокойно заговорил:
— Я ненавижу её, — голос парня сильно дрожал, а взгляд был уставлен в пол. В этот момент мне хотелось взять его за ладонь, но я не решалась. — Она бросила нас ради какой-то мечты. Но дело не в этом. Перед уходом она сказала, чтобы я заботился о брате. И за это я ненавижу её. Она знала, как он привязан к ней, и, несмотря на это, оставила его.
— Тебе было неприятно заботиться о брате? — спросила женщина, и я быстро посмотрела в этот момент на Боёна, удивляясь, что этот вопрос задал не он.
Тот молча смотрел на Джунёна, внимательно уставившись в его глаза. Я пыталась угадать, что он ощущал в этот момент, но парень, почти не моргая, смотрел на брата, словно телепатически что-то говорил ему в мыслях.
— Мне нравилось заботиться о нём, — ответ последовал не сразу, но сильно удивил Боёна, который напрягся. — Он был мечтательным и романтичным мальчиком, поэтому не всегда мог постоять за себя. И я до сих пор не могу простить себе тот случай с кошкой, — он отрицательно покачал головой, сжимая пальцами ткань пижамных брюк.
— Ведь не ты её убил! — неосознанно выпалила я и сразу же прикрыла ладонью рот, увидев строгий взгляд врача. Но мне хотелось, чтоб он знал об этом и перестал укорять себя за несовершённые проступки.
— Знаю, — ответил он, наконец, подняв голову, но посмотрел не на меня, а на брата. — Но я в ответе за то, что Боёну пришлось сделать, чтобы заглушить боль от ухода этой женщины, — его взгляд говорил о том, что он искренне сожалеет обо всём.
И, судя по тому, что Боён молчал и смотрел таким же извиняющимся взглядом на брата, я уже не сомневалась в том, что телепатия реальна.
— Боён, хочешь что-нибудь ответить Джунёну? — спросила доктор Хван после долгой паузы, что я звучно вздохнула, заворожённо следя за переглядываниями братьев.