Стараясь не думать о братьях Квон и просто жить так, словно они оба мои соседи, я вышла из квартиры, намеренная провести целый день в офисе. Но, живя напротив с одним из них, сложно было бы не столкнуться с Боёном, который также удивился, когда мы с ним одновременно вышли из своих квартир и молча закрывали на ключ двери. Мне было непривычно видеть его в обычной футболке и джинсах, поэтому сознание непроизвольно начинало сравнивать его с братом, который одевался в этом стиле. Нам пришлось вместе ждать лифт, и неловкая тишина нарушалась лишь моим шумным дыханием. Я не замечала, что почти не отвожу глаз от парня, и только когда мы вошли в кабинку, я поняла, что уставила на него непрерывный взгляд. Открывшаяся дверца заставила меня отвлечься от этого и быстрыми шагами выйти вон, но его тихий голос, звавший меня, не позволил мне дойти даже до двери подъезда.
— Сонхи, далеко едешь? — спросил он, опустив смущённый взгляд куда-то вниз.
Нет, я определённо не смогла бы влюбиться в настоящего Боёна.
— Нет, в офис редакции, — ответила я неуверенно, следя за тем, как он медленно приближается ко мне, но так и не поднимает на меня глаз.
— За мной приехал минивэн организации. Пока мы будем разъезжать за другими работниками, можем тебя повезти, — говорил он, почёсывая затылок и хаотично двигая глазами по сторонам. — Ваша редакция находится в бизнес-центре «Глобус», да? Нам как раз по дороге.
Я лишь кивнула, не припоминая того, что говорила ему о том, где находится наша редакция, и обдумывала его предложение. Это так странно и неожиданно, что я даже не могла сразу отказать ему. Боён не сделал мне ничего плохого, и у меня не было причин недолюбливать его, тем более, я, как всегда, опаздываю.
— Хорошо, спасибо, — сказала я, замечая радостную улыбку парня, и уже жалела об этом. Надеюсь, он не хочет серьёзно поговорить о своём брате.
К моему удивлению, мы ни разу не открыли тему о Джунёне, словно его и не было в нашей жизни. Как раньше. Оказывается, организация Боёна устраивает ежегодную благотворительную ярмарку на окраине Сеула в помощь детям, болеющими аутизмом. И я только сейчас заметила, что когда он говорит о помощи кому-то, то уже не выглядит каким-то смущённым и зажатым. Этот человек не просто работал в благотворительной сфере, он жил ею. Я даже призадумалась о том, что Боён так и не взял отпуск. На секунду меня посетило непонятное чувство заботы о своём соседе, но я постаралась быстро от него избавиться.
— Ты тоже можешь посетить ярмарку после работы. Мы будем открыты до десяти вечера, — проговорил он, когда мы уже подъезжали к зданию бизнес-центра.
Я призадумалась на секунду. Хоть я обещала себе сторониться Квонов, я просто не могла отказаться от его приглашения, ведь у Боёна хорошо получилось убедить меня в том, что каждая вона важна для этой ярмарки.
— Я постараюсь успеть, — ответила я, выходя из минивэна и мысленно вычёркивая из списка планов пункт «заехать к подруге за прощением».
— Напиши мне, я скину адрес. — Боён протянул мне визитку, и я вновь ощутила себя дурочкой, что так легко повелась на обман Джунёна.
В этот день я постаралась как можно больше прислужить шефу, берясь за каждое немецкое слово, которое ему нужно было перевести. Он ни разу не припомнил мне о статье Junge Freiheit, за что я мысленно благодарила его, так как мои другие коллеги то и дело спрашивали меня, заставляя уже немного сомневаться в собственном решении. И даже Кэти, с которой я во время обеда созвонилась и попросила прощения, несколько раз назвала меня идиоткой, пытаясь убедить в том, что я не виновата в том, в какое положение попал Хёну, и что не обязана отдавать ему статью. Я была рада тому, что подруга быстро перестала на меня злиться, но не стала говорить ей о том, что собираюсь на ярмарку, организованную Боёном, так как она и его считала не совсем адекватным. Я просто пообещала ей, что проведу целый день в офисе и как можно поздно вернусь в свою, по её словам, злосчастную квартиру, чтобы не сталкиваться с братьями Квон. В какой-то момент, я и вправду хотела так сделать, но моя дурацкая совесть не позволяла мне этого, представляя перед глазами лица маленьких детишек, больных аутизмом, словно я им лично обещала, что приду на ярмарку. Хоть я и понимала, что моё отсутствие мало на что повлияет, я всё равно взяла такси и поехала по полученному адресу, оправдывая себя тем, что всегда хотела побывать на каком-нибудь благотворительном мероприятии.