Л и д к а. Квелый какой-то.
Л ю б а. Да, нескладный парень.
Л и д к а. К жизни не приспособленный.
Л ю б а. Да, невезучий… Ну-ка, помоги вещи со шкафа снять. (Встала на стул, передает Лидке самовар.) А вообще Макс добрый.
Л и д к а. Добрый.
Л ю б а (передает увеличитель). И честный.
Л и д к а. Даже чересчур.
Л ю б а (передает радиоприемник). Макс душевный, мягкий…
Л и д к а. Как глина. Чего хотите, то и лепите из него.
Л ю б а. Послушный.
Л и д к а. Конечно, послушный. Совсем на вас не похож. Вам Григорий Сазоныч что скажет — фррр, перья распускаете, а Максу слова сказать не даете. Затюкали вы его.
Л ю б а. Я?
Л и д к а. Макс, иди сюда, Макс, иди туда, Макс, не делай того, Макс, не делай этого!
Л ю б а. Это он тебе сказал?
Л и д к а. Я и сама вижу. Почему в шоферы его не пустили?
Л ю б а. Посади такого за руль — пол-Москвы передавит.
Л и д к а. Не передавит. Не дурнее других.
Л ю б а (ставит самовар в шкаф). Все это минутное увлечение. Сегодня он мне заявил, что он будет, видите ли, водолазом. Хлопнул дверью и ушел. А ему надо готовиться в институт! Помоги-ка вещи на чердак вынести.
Л и д к а. С чердака украдут.
Л ю б а. И прекрасно.
Л и д к а. Да еще пожарники оштрафуют.
Л ю б а. Пускай штрафуют.
Л и д к а (берет увеличитель и приемник). Можно вас спросить?
Л ю б а. Спроси.
Л и д к а. Все равно не скажете.
Л ю б а. А вдруг скажу?
Л и д к а. Вот когда от вас первый муж ушел…
Л ю б а. Это я от него ушла.
Л и д к а. Ну, все равно. Вот вы одна остались. И семь лет без мужа жили…
Л ю б а. Восемь.
Л и д к а. Тем более… Ну, до Сергея Александровича у вас никого не было?
Л ю б а. То есть как никого?
Л и д к а. Я о мужчинах говорю. У вас любовники были?
Л ю б а. Глупости ты говоришь. Максу было всего десять лет, он был совсем ребенок. Какие мужчины!
Л и д к а. А вот Катька с упаковки говорит, что нормальная женщина без мужчины жить не может.
Л ю б а. Бред.
Л и д к а. Катька — вообще! Она спит и видит, как бы скорее замуж выйти.
Л ю б а. Катька с упаковки… Мусору у тебя в голове много. Пошли на чердак.
Лидка уходит с приемником и увеличителем. Люба берет манекен, идет за ней.
Пауза.
Входит С о л д а т к и н, он несет манекен, за ним Люба, в руках у нее банный веник и сетка с бельем. Солдаткин ставит манекен на место.
Л ю б а. С легким паром. Как помылся?
С о л д а т к и н. Зря деньги не отдал.
Л ю б а. Опять с веником ходил? Не бережешь сердце. Двадцать пять лет живешь в доме с ванной, а все в баню ходишь.
Солдаткин прошелся по комнате, осмотрелся, заметил, что нет качалки, вышел на балкон.
Не молодой, можно и дома помыться.
Солдаткин, не ответив, ушел. В комнату заглядывает Л и д к а.
Л и д к а. Попало?
Л ю б а. Молчит…
Л и д к а. Ох, и даст он вам жизни!
Л ю б а. Расстраивают его все эти вещи. Смотрит, смотрит на них… вспоминает… маму вспоминает, Вовку…
Слышен шум в передней. Лидка убегает. Распахивается дверь, и С о л д а т к и н вносит качалку, ставит ее на место.
Я самовар в шкаф поставила. А котелок в кладовке. Хотела выбросить.
С о л д а т к и н. Ты у меня больше не убирай. Я лучше дворничихе заплачу. Мастику жидко развела, потемнее надо. Выбросить, выбросить… Ну, и меня выбрасывай, я тоже старый…
Г о л о с М а к с и м а. Дед, открой, у меня руки заняты.
Солдаткин открывает дверь, входит М а к с и м. На нем темное пальто, в руках две хозяйственные сумки, за плечами рюкзак.
М а к с и м. Помоги снять.
С о л д а т к и н. Чего тут?
М а к с и м. Вещи.
С о л д а т к и н. Какие еще вещи?
М а к с и м. Мои. Я у тебя жить буду. (Глядя на Любу, решительно.) Хватит цепляться за материнский подол. В жизни человека наступает момент… Дед, уговори маму!
С о л д а т к и н. Она ничего не знает?
М а к с и м. Нет.
С о л д а т к и н. Парню девятнадцать лет, с матерью поговорить не может.
М а к с и м. Маму убедить невозможно.
С о л д а т к и н. Ну, поживи… Только кровать за тебя никто прибирать не станет.
Л ю б а (Максиму). Решил начать самостоятельную жизнь?
М а к с и м. Да, мне уже девятнадцать скоро…