И так далее и тому подобное.
Также на карачках, забрался в бричку и невзирая на то, что служки даже не приступали к процессу посадки, заорал кучеру:
- Гони! В храм гони! Скорее!!! О господи!!! Какой я грешник!!!
Служки, ничего не понимая, хлопали глазами вслед стремительно удаляющейся бричке.
Тот самый жирный поп, что прибыл вместе со своим начальством также остался. И ничего не понимая уже был готов кинуться вслед, но тут вслед за Григорием, показался Василий. И в руках у него был массивный крест который перед этим висел на шее у главпопа.
Он было, подпрыгнул и попытался принять крест из рук Василия, но тот его проигнорировал.
Выбрал служку из тех, у кого были глаза самые забитые и совестливые. Подошёл к нему. Повесил крест ему на шею. И сказал.
- Иди в храм. Будешь следующим.
И коснулся ладонью его макушки.
Ничего не понимающий пацанчик, судорожно кивнул и зарысил вслед укатившей бричке. Крест так и болтался у него на шее.
На толстого оба брата даже внимания не обратили.
Спустя полчаса. В кают-компании.
- Это ты хорошо придумал, чтобы он никому не мог проболтаться. - хмыкнул Григорий, проматывая уже, наверное, раз десятый, запись "визита".
- Ну да. Если проболтается, то все его грехи, по уговору, остаются при нём. "И гореть ему в геенне огненной!". - Усмехнулся брат прихлёбывая чаёк, и закусывая печеньем.
Чуть помолчали. Хлебнули чаю. И тут Григорию пришла в голову мысль от которой у него челюсть отпала.
Слуш-шь, братец... тут какое дело. - начал он.
- У-ум?
- Ты, в присутствии этого толстомордика, меня обозвал Гэбриэлем. А это как бы не главный среди ангелов. Типа Верховного Главнокомандующего.
- И?
- А потом мной ещё командовал... Ты подумал, о том, что взбредёт этому идиоту в голову, когда он сложит эти "два и два"?.. О том, кто ты есть...
- Гррм-кхм!!!!!!!!!!
-- Глава 13. О старых знакомых и пользе салонов
Что вынес Григорий из происшествия с вымогателем, это тривиальную мысль: Что тогда, что сейчас, что в родном мире, что в этом -- мошенники и негодяи встречаются также часто.
И также часто они рядятся в мундиры, в рясы. И эти самые рясы-мундиры никак не являются предохранителем от подлости.
Оставался только вопрос: Где мошенников и негодяев было больше?
Впрочем, в последнем Григорий ошибался в самой постановке вопроса. Но на эту уже совершенно нетривиальную мысль ему придётся выходить гораздо дольше.
После полётов, после установления сразу нескольких рекордов, после того, как в Европе эти достижения, хоть и сквозь зубы, но признали (не признать было невозможно, так как свидетелей -- целый Санкт-Петербург), братьям срочно оформили подданство. Также началось какое-то копошение насчёт наград и прочего.
Но всё это было мелочи. Главным было то, что их таки признали "сильные мира сего". Пока что им были закрыты двери разных привилегированных обществ, где собирались крупные промышленные магнаты, предприниматели, но двери различных салонов и обществ помельче распахнулись крайне широко.
Братьев стали наперебой зазывать все, мало-мальски известные клубы и сборища. Василий с Григорием не брезговали приглашениями, но и сами постарались организовать своё. Чуть помельче, но состоящее из люда сугубо научного.
Приглашать на свою "тусовку" поэтов и писателей, пока что брезговали, так как слишком хорошо помнили какого качества эта публика в их родном мире. Насколько среди них велик процент откровенной дряни и "пятой колонны". Каков процент стукачей и добровольных доносителей "в органы".
Клуб собирался либо в доме, который братья временно под это дело снимали, либо в Университете. В зависимости от целей.
Если устроить просто посиделки и хорошо, со смыслом провести время -- это на дому. Если что-то сугубо научное провернуть, то уже Университет. Там, собственно, и контингент был неизмеримо шире. В этих научных посиделках, больше речь шла о технике. Вопросов "высокой науки", там пока не касались. Чисто из соображений осторожности, надо было заиметь в этой среде репутацию "твёрдых учёных и практиков", прежде чем выкидывать нечто, что крайне поперёк устоявшимся мнениям.
Но тут, в виду того, что шум в Европах наделанный полётами "пепелаца" достиг-таки своего апогея, решил и местный градоначальник снизойти и сделать большой приём в честь Великого Достижения.