– Пирог с почками, сэр, – старик щедро улыбнулся беззубым ртом, – всего три пенса за кусок.
– Что за хитрая машина у тебя, отец? – Джи шагнул ближе к железному коробу и постучал по стенке. Металл отозвался густым гулом.
– Паровой нагреватель, – гордо выпятил впалую грудь торговец, – я сам его сделал! Теперь мои пироги всегда тёплые. Да вы попробуйте, сэр!
Джи приложил ладонь к коробу – тот и впрямь оказался горячим. Скрытая навесом-зонтиком жестяная труба выпустила белёсый клуб.
– Нигде больше во всём Лондоне таких не найдёте, – подмигнул старик, роясь во внутренностях короба.
– Ты сделал такую сложную машину только затем, чтобы продавать горячие пироги? – Джи отнял ладонь и оглядел старика.
– А как же, – тот, казалось, был удивлён вопросом, – это ж мой хлеб.
– Возьми, отец, – перехватив трость левой рукой, Джи вынул из кармана горсть мелких монет, – и ещё столько же получишь, если скажешь, где найти бродягу Ирра.
– Не знаю никаких Ирров, – старик откинул заслонку короба, вынул кус пирога и подал его покупателю.
Джи взвесил кус на ладони. Толстый. Слишком толстый слой ноздреватого теста со сплющенной тоненькой прослойкой начинки. Подмокшая от горячего пара верхушка липла к пальцам. Не таким должен быть настоящий пирог с почками.
Ноздри шумно втянули воздух. Настоящий пирог с почками – это плотный, упругий конверт из теста, прикрытый ажурной хрусткой корочкой. Вообще, самый правильный пирог с почками готовится в глиняном горшочке и лишь снаружи прикрывается тонко раскатанным тестяным блином. А внутри горшочка истекают жиром, плавятся в горячем мясном соке нарезанные кубиками свиные почки, перемешанные с луком и ложкой вустерского соуса и заботливо уложенные горкой на внушительный пласт обжаренной говядины – так, чтобы тонко раскатанный блин сформировал поверх этой горки соблазнительную выпуклость, от одного вида которой рука потянется утереть слюнки...
Джи откусил от пирога.
– Ты ведь давно торгуешь здесь? – спросил он, как только щёки перестало сводить оскоминой после прожёванного.
– Да уж не первый год, – пробурчал продавец, исподлобья наблюдая за собеседником.
Джи заставил себя проглотить ещё кусочек.
– Твой пирог очень хорош, – ему стоило большого труда не скривиться, – как и твоё хитроумное устройство. У тебя определённо талант механика.
– Уж это как пить дать, – старик хохотнул и потёр друг о друга красные ладони.
– Уверен, ты мог бы многого добиться.
Ещё один ком пресного теста отправился в рот.
Краем глаза Джи уловил движение – поодаль, за эркерным выступом стены, мелькнула фигура.
– Почему бы тебе не предложить свои знания «подземникам»? – нарочито громко поинтересовался Джи. – Поговаривают, они не скупятся на плату хорошим мастерам.
– Шшш! – зашипел старик, оглядываясь и прижимая палец к губам.
Джи наклонился ближе.
– Не заговаривайте о них, если вам жизнь дорога, – старый торговец заметно дрожал. Дыхание вырывалось из его рта мелкими рваными облачками. – Не заговаривайте и даже не думайте! Ирр тоже заговаривал, и что с ним стало? А сейчас уходите!
– Где найти Ирра?
– Не знаю! – старик толкнул тележку, и Джи едва успел увернуться от острого угла железного ящика, – уходите!
И неожиданно сам засеменил прочь, с удивительным проворством и ловкостью катя своё сооружение по обледенелой мостовой.
Глядя ему вслед, Джи механически дожевал остывшее и окончательно потерявшие вкус подобие пирога. Мокрый снег прекратился, но небо по-прежнему укрывалось густым пуховым одеялом туч. Пронизывающий северный ветер забирался под пальто, выдувал тепло, колюче обжигал кожу. Медальон под рубашкой, превратившись в ледышку, казалось, примёрз к груди.
Джи поспешил в метро. В ещё не поздний, в общем-то, час станция «Бишопс Роуд» была почти пуста – если не считать прикорнувшего в уголке мальчишку с огромным лотком газет на шее. Поэтому гулкие шаги позади – неровные и торопливые, совершенно не похожие на эхо его собственных чётких шагов – прозвучали резким диссонансом.