Джи долго посмотрел на девчонку и захлопнул дверь снаружи.
Остролист[1] – верное средство против ядов – попался ему не сразу. Охотник уже порядочно удалился от лаборатории, когда приметил знакомые торчащие стебли, увенчанные фиолетовыми соцветиями. Молодое растение – то, что нужно. Джи нагнулся, ухватив остролист пониже цветка, и потянул. В глазах потемнело. Он дёрнул – стебель оборвался, охотника обдало едким ароматом. Запах ударил в нос, Джи зажмурился и, окончательно потеряв равновесие, упал рядом с кустом остролиста. Ноги, вдруг ставшие будто тряпичными, не держали. Джи яростно потёр глаза тыльной стороной живой ладони. Всё виделось будто сквозь густой дым. Бросив оборванный стебель, охотник впился пальцами в землю рядом с кустом. Он рыл сухую почву, не обращая внимания на загоняемые под ногти колючки, пока не наткнулся на округлый корешок. В руках у Джи корешок распался на два белых зубчика. Торопливо стряхнув с них землю, охотник раскусил один из зубчиков.
– А-а-а... ммм...
Корешок полетел в сторону. Джи мотал головой, отплёвываясь, что есть сил сжимая зубы, чтобы не заорать в голос. Губы и язык жгло словно калёным железом.
– Проклятье!
Джи закашлялся, кашель перешёл в рвотные спазмы. Отвернув голову в сторону, охотник заставил себя дышать глубже. Грудь сжимало, словно тисками, каждый вдох давался с усилием, будто что-то мешало воздуху проникать в горло.
Мало-помалу тошнота утихла. Джи сел и внимательно осмотрел оставшийся целым зубчик остролиста. Никакой ошибки – колкий запах этого растения, как и его сиреневые соцветия-шарики, ни с чем не спутаешь. Но отчего-то сок корешка обжёг его.
Охотник дотянулся до соседнего куста остролиста и аккуратно выкопал новый корень, также распавшийся на два неравных зубчика. Джи полоснул кинжалом по одному из них – на срезе выступил беловатый сок. Стянув перчатку с живой руки, охотник коснулся пальцем среза и тут же отдёрнул руку. На пальце мгновенно проявилось алое пятно, словно от ожога. Джи осторожно ощупал языком губы – припухшие, с кое-где выступившими волдырями. Его снова замутило, на этот раз – от страха. Сердце гулко колотилось о рёбра. Если остролист не помощник, остаётся единственная возможность.
Он пополз сквозь кустарник, стараясь шуметь как можно меньше. Подолгу останавливался, переводя дыхание и прислушиваясь. В такие мгновения, лёжа неподвижно среди ветвей и палых листьев, он сам себе казался мертвецом.
Ухо различило отдалённый стук, но то был не олень, которого так надеялся встретить Джи. Копыта, выбивавшие глухую дробь по мягкой лесной подстилке, принадлежали лошади.
Она появилась из-за куста, неся на спине всадника. Джи только сейчас заметил, что лежит у обочины неширокой конной тропки. Он не знал, видит ли его всадник, но это было уже не так важно.
Лошадь приближалась. Джи уже различал её каурые в подпалинах бока. Всадник натянул поводья – должно быть, он всё же заметил охотника. Но поздно.
Лошадь резко остановилась и завертелась, когда всадник в её седле тяжело осел и накренился вбок. Мёртво сжатый кулак продолжал натягивать потёртую узду, будто седок ещё не понял, что произошло. Морщась от ноющей слабости во всём теле, Джи поднялся. Плечо болело так, будто он метнул не лёгкий кинжал, а неподъёмный валун.
Кобылка взвилась на дыбы, сбрасывая седока. Тот повалился на траву, наконец-то выпустив поводья, и затих. Изящная рукоять криса, торчащая из его груди, уткнулась в землю.
Охотник обошёл тело – ступни всадника ещё подрагивали – и приблизился к лошади. Животное нервно переступало ногами, косясь на незнакомца тёмным глазом. Джи осторожно взял её под уздцы, бережно похлопал по морде. Лошадь приподняла верхнюю губу, оскалив на миг крупные жёлтые зубы.
– Ну-ну, девочка, будет, – тихонько нашёптывал Джи, ведя ладонью по шее животного, – ну-ну, умница...
Разгорячённая кобыла фыркала и шумно вздыхала, успокаиваясь. Охотник положил руку ей на загривок, будто приобнимая, и прислонился ухом к тёплой шее. Под кожей с глухим шуршанием бежала кровь. Лошадь, будто почуяв свою нужность, стояла тихо, не мешая опираться на себя.
Продолжая придерживать животное под уздцы левой рукой, Джи нащупал пальцами быстро бьющуюся жилу. Лошадь – не человек, она не станет замирать в ужасе, пока ей в горло будут вгрызаться острые зубы. Лошади бьют копытами, становятся на дыбы, вертят мордами и пытаются укусить. Поэтому есть только один верный способ «полакомиться» конской кровью. К сожалению, после такого пиршества лошадь больше ни на что не годится.