— Ха-ха-ха! — повернувшись вперед, Иван ускорил бег.
План сработал. Осталось только увести чудовище как можно дальше отсюда. Кому не хочется выложиться по полной в своем последнем задании? Да, его роль на этом будет сыграна. Бежать что есть сил — совсем не сложная задача.
— Прости, Рику, что спихиваем на тебя самое трудное... Паршиво это все... Но ты не подведи. Черт...
Иван-то быстро отстреляется — уже через пару минут, а может, и секунд. А вот Рику впереди ждала жизнь, полная опасностей и мучений.
Он вспомнил черные, как бездна, глаза Рику. Даже в тот последний миг они ничего не выражали: ни страха, ни колебаний, ни растерянности. Ни даже печали или мук совести. Но именно это убедило его довериться мальцу и пожертвовать собой по его приказу. Хозяин этих черных глаз мог заставить кого угодно отдать жизнь, потому что лучше всех знал, как ею нужно распорядиться.
— Я знаю, что тебе тяжело, Рику... Но кроме тебя нам попросту не на кого положиться.
Поэтому он и извинился — за то, что они заставили командира отправить человека на смерть.
Иван, конечно же, хотел жить. Дома его ждали жена и ненаглядная дочка. Он с куда большей радостью сбежал бы отсюда и умер в окружении своей семьи. Но, по сути, какая разница, где тебя настигнет смерть...
— А-а-а-а-а!!!
Иван подумал о том, какой же он эгоист. Даже сейчас он все равно мечтал о личном счастье. Он не хотел, чтобы все так бессмысленно закончилось.
— Прости, прости! Прости нас, пожалуйста!
Какой смысл жить в этом сломанном, безумном и несправедливом мире? Какой смысл рождаться, пресмыкаться всю жизнь в поисках крох счастья, чтобы в конце лишиться даже их и умереть? Какой смысл влачить жалкое существование?
Именно их командир, Рику, дал им ответ на этот вопрос. Они жили и умирали, защищая друг друга и свои семьи, чтобы потом кто-то другой, после них, дожил до конца войны. Идеальная цель. Какой лучший смысл жизни можно придумать? Разве это не самый достойный повод умереть? Об этом можно даже заявить вслух!
— Я умираю за друзей и семью!!!
Без сомнений — это лучшее, ради чего стоит умереть!
Запахло мертвечиной — признак скорой и неизбежной смерти.
— Рику!!! Это все ведь когда-нибудь кончится, правда?!
Ответа не было. Впрочем, Иван его и не ждал. Это «когда-нибудь» его уже не волновало. Мир был слишком жесток, чтобы на что-то надеяться и чтобы даже позволить себе впасть в отчаяние. Ни в прошлом, ни в будущем, ни в настоящем человечество не ждало ничего хорошего. Все, что им было дозволено — выживать, отчаянно бороться за каждый миг своей жалкой жизни, даже если он будет последним.
— А-а-а-а...
Теперь он мог только бежать.
— А-а-а-а!!!
Бежать вперед, крича что есть мочи, показывая, что он еще здесь. И когда он падет, кто-нибудь другой возьмет на себя его ношу.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Это все, что было позволено людям.
— А-а-а...
И его голос стих.
Это было время Великой войны. Люди были слабы и беспомощны. Им приходилось действовать сообща, эмоции были излишни. Один работал на всех, все вместе трудились ради будущего. Каждый раз обстоятельства требовали искать если не наилучшее, то наиболее подходящее решение. Скрупулезный расчет и логика были единственными союзниками людей. Им приходилось выживать среди грязи и пепла, пресекая любые зачатки счастья и принося огромные жертвы — лишь бы дожить до конца. Один умирал, чтобы спасти двоих. Меньшинство отдавало жизни ради большинства. Кем бы ни приходилось жертвовать — выживание всего поселения всегда оставалось главной задачей. Правила не обсуждались.
Эти правила придумал сам Рику. Он не сожалел и никогда не считал, что ошибся. И все же...
Они бежали, не оглядываясь, пока не достигли сравнительно безопасной рощи. И здесь вдруг у Рику скрутило живот.
Он осознал, что лицо Ивана уже начало стираться из его памяти. Рику охватило непереносимое чувство утраты и тошнотворной ненависти неясно к чему.
Иван был всего на год старше него самого. Он был храбрым, рассудительным и заботливым. Все, кого только Рику знал, были у Ивана в неоплатном долгу. Он отчаянно любил свою девушку и успел на ней жениться... А Рику уже думал о нем в прошедшем времени.