Конестабль на всякий случай осмотрел тело молодой Микаэлины - кто знает, что могло с ним случиться за ночь?
Пожалуй, девушка выглядела лучше остальных, но она и умерла позднее всех. Холод еще не успел придать тканям окончательную мертвенность в цвете и упругости, а место соединения головы и шеи кто-то покрыл платком.
- Смотрите... - шепнул Демелант. Бофранк взглянул туда, куда указывал чирре, и увидел, что юбки девушки задраны куда больше, нежели это прилично.
- Удалите своих людей, - тотчас же велел он чирре. Когда гарды покинули ледник, Бофранк сказал:
- Светите вот так... Да, правильно. Смотрите... Обнажив половые органы покойницы, он указал на белые потеки - на внутренней части бедер, на светлых лонных волосах, на скомканной нижней юбке.
- Вы хотите сказать...
- Именно. С ней кто-то совокупился, и сделал это, уже когда тело привезли сюда.
Чирре сделал клекочущий звук горлом и нетвердо шагнул к выходу. Конестабль еще некоторое время всматривался под задранную юбку, потом осторожно коснулся холодной и твердой плоти пальцем. Достал из кармана маленькую склянку с пробкой, подковырнул ногтем присохший к ноге Микаэлины потек семени и аккуратно поместил внутрь, после чего оправил одежды покойной и укрыл ее.
Парнишка-прислужник, гард, монах, почтенная дама, теперь вот дочь мельника... Есть ли здесь связь? Или связь в том, что вовсе и нет никакой связи?
Демелант тыльной стороной ладони утирал рот, поодаль переминались гарды, делая вид, что не видели только что слабости своего начальника.
- Я вас понимаю, - бесстрастно сказал Бофранк. - Я тоже не мог принимать пищу несколько дней, когда увидел в первый раз... Знаете, в городе разум людей куда более извращен, и мне приходилось видеть, как подобное проделывали не только со свежими телами, но и со старыми, порой совсем разложившимися трупами, извлеченными из склепов и усыпальниц.
Чирре вновь склонился над кустами бурьяна, давясь рвотою, а Бофранк прошествовал мимо него, чувствуя некоторое внутреннее удовлетворение. Возможно, он был куда слабее чирре физически, но не духовно, и нелишне было показать это - как Демеланту, так и его подчиненным.
Кого конестабль никак не ожидал увидеть подле складов, так это фрате Корна. Сухощавый священник о чем-то толковал с вездесущим ключарем, который вот только что был здесь, а сейчас, глядишь, уже и там. Несомненно, Фульде то ли сам сбегал за священником, то ли послал кого, но фрате Корн уже все знал. Он подошел к конестаблю и взволнованно сказал:
- Что же это, хире? Глумления над телами... Поистине я чувствую, что господь отворотил свой лик от нашей земли.
- Вам сказали, что именно произошло?
- Да, Фульде поведал, что к телу маленького Ульбера Юссона кто-то приставил голову козла, а брассе Зиммер выпотрошен, словно каплун... Пухлые губы священника, совсем не подходящие к его узкому лицу, дрожали то ли от ужаса, то ли от возмущения.
- Более того, фрате... только не говорите об этом никому более... я обнаружил следы посмертного соития с молодой хиреан.
Бертольдианец отшатнулся, как если бы ему дали пощечину.
- Чудовищно... - прошептал он. - Чудовищно!
- Это преступление, пусть и не совсем обычное, - пожал плечами Бофранк. - В нем можно подозревать того же ключаря, который оставался здесь наедине с телами и мог позволить себе многое, в том числе и удовлетворение противоестественных потребностей с несчастной Микаэлиной.
- Он женат, - возразил священник с видимым недовольством.
- Что же с того? Возможно, он желал молодую хиреан куда сильнее, нежели супругу. Фрате, я видывал более ужасные вещи, поверьте мне.
- Вы склонны подозревать всех, - буркнул священник.
- Отчего бы и нет? - Бофранк едва сдержал улыбку, подумав, что Броньолус, на которого столь полагается фрате Корн, будет подозревать куда более многих. - Затем меня и пригласили, разве не так? Но оставим это. Не припомните ли, фрате, что говорится в трактатах по миссерихордии насчет соитий с мертвыми телами, а также обо всем остальном, что случилось на леднике?
- Я не обучался миссерихордии в том объеме, в каком вы требуете, сказал фрате Корн, немного подумав. - О соитии с мертвым телом, каковое символизирует дьявола, а то и является его временным пристанищем, писал Вааген. Что до головы козла, то опять же тело мальчика могло изображать дьявола, хотя тут могут быть и другие трактовки... Я не специалист, хире Бофранк. Дождемся грейсфрате Броньолуса, который, без сомнения, прольет свет на эти страшные загадки. И сохрани нас господь от новых бедствий.
- Скажите, фрате, вы можете обождать меня? Я дам несколько указаний чирре Демеланту, а после намерен осмотреть храм.
- Конечно, хире.
Демелант уже велел ключарю запереть ледник, и конестаблю осталось приказать по возможности никому не говорить о случившемся, не пускать в ледник ни одного человека, пусть то будут и родственники покойных, и поставить возле складов караул на ночь, но скрытно, то есть так, чтобы даже толстяк Фульде не ведал о присутствии часового. Чирре пообещал отрядить для этого дела одного из лучших своих людей, некоего молодого Снаатса, бывшего охотника.
- Что же ему делать, если он увидит нечто странное?
- То, что положено делать в таком случае герцогскому гарду, - сухо сказал Бофранк. - Я думаю, мы имеем дело с дурными шутками. Не будем предполагать деяния дьявола там, где их может и не быть.
- Но все-таки, хире конестабль... Все-таки, что же ему делать?
- Полагаю, только молиться, чирре, - сказал конестабль, поглаживая рукоять пистолета.
Храм Святого Бертольда являл собой высокий деревянный сруб с небольшими обзорными площадками наверху, выход на которые вел изнутри здания. Центральный, высокий продольный зал придавал зданию вид могучего корабля. К нему с боков примыкали два более низких нефа. С восточной стороны главный неф завершался полукруглым выступом - апсидой, как-то обычно и бывает в бертольдианских храмах.
Рядом стоял большой дом, где, надо полагать, проживали монахи, а еще поодаль имелись две малые постройки, видимо хлев и сарай для инструментов и орудий; все это окружала невысокая изгородь. Возле хлева что-то размешивал в большом чане уже знакомый конестаблю немой брассе Ойвинд.