Я намеренно наведывался туда по утрам, чтобы избежать встречи с этими людьми. Послания свои я прятал между корней поваленной ветром сосны.
Никаких ответов, согласно нашему условию, мне не приносили. Я строго запретил проводникам это делать, дав им понять, что малейшая оставленная для меня записка может испортить весь мой план полного разрыва с цивилизованным миром.
Бывали дни, когда я был готов выйти из лесов и положить конец всему. Но какое-нибудь нежданное обстоятельство неизменно приходило ко мне на выручку и удерживало меня в лесу.
Ночи после моих прогулок к условному пункту были очень мучительны для меня. Одиночество в лесах казалось мне нравственной пыткой. Физические лишения были по сравнению с этими нравственными мучениями сущим вздором.
Остальную часть дня своего рождения я провёл без всяких событий и приключений.
В сущности, ничего замечательного, достойного описания, у меня не было до пятницы 15-го августа. Утром этого дня мои друзья-олени явились ко мне с очередным визитом. Вскоре после завтрака я пошёл за новым запасом берёзовой коры к озеру Спенсер. Бродя по западному берегу, я услышал шорох впереди. Сквозь кусты я увидел самку оленя и её детёныша, щипавших траву. Я готов был обратиться к ним с двумя-тремя словами, когда случайно разглядел дикую кошку, осторожно пробиравшуюся по толстому суку дерева над водой. Я стоял тихо и наблюдал. Кошка не сводила глаз с оленей, очевидно не замечая меня. Через несколько мгновений она подошла по суку к берегу, неслышно спрыгнула на землю и скользнула в кусты. Взглянув на место, где были олени, я увидел, что они скрылись.
Продолжая свой путь, я совершенно забыл об этом приключении. Немного погодя, моё внимание было привлечено ястребом, который описывал над озером широкие круги. Порой эта огромная птица, сделав несколько взлетов своими длинными крыльями, неподвижно висела в воздухе, а затем снова плыла в даль.
И вдруг стон — страшный стон где-то позади — вернул моё внимание с небес на землю. Мне ещё никогда не приходилось слышать подобного крика.
Кинувшись в направлении стона, я снова услышал его, но на этот раз уже справа от меня. Скоро я услышал третий крик, ещё более громкий и душераздирающий, откуда то слева. Что-то чудовищное происходило поблизости.
Повернув налево и пробежав некоторое расстояние, я увидел упавшую сосну. Я вскочил на неё и, осторожно двигаясь по стволу, стал прислушиваться. В распростертой на земле густой верхушке дерева мелькнули и мгновенно исчезли два глаза. Под массой ветвей, лежавших на земле, послышался шорох. Соскочив со ствола, я увидел у самого дерева маленького белого оленя, который лежал на земле, тяжело дыша и обливаясь кровью.
Я хотел оказать ему помощь, но испуганное маленькое существо кое-как поднялось на ноги и шарахнулось в сторону. Но силы покинули бедного маленького оленя и, зашатавшись, он снова упал. Я стал глядеть по сторонам, думая увидеть его мать, но её не было. В скором времени маленькое животное снова стало на ноги и проковыляло в чащу.
Я прибыл к месту трагедии как раз в тот момент, когда дикая кошка мерила взглядом расстояние, отделявшее оленя от лесной чащи.
Пробравшись сквозь заросли и деревья, я снова очутился у озера. Первое, что я увидел, была олениха со своим детёнышем. Они переплывали узкий исток озера. Скоро они достигли берега и исчезли в лесу.
Глава V. Поимка медведя
Наступившая ночь была холоднее всех предыдущих. Я начинал свыкаться с мыслью, что рано или поздно мне придётся нарушить законы об охоте. Мне нужна была шкура для защиты от холода.
Днём, находясь в движении, я действительно не нуждался в каких-нибудь покровах для своего тела. В сущности, за всё время моего пребывания в лесах — до самого последнего дня — я скитался по лесам совершенно голый, будь это в солнечную погоду или в дождь. Но ночью мне был необходим покров.
Но не только это — мне нужно было платье для возвращения в цивилизацию. Не мог же я вернуться в город голый!
Странствуя по лесу, я часто находил медвежьи следы. На пожарище я однажды увидел трёх медведей, евших ягоды. Медвежья шкура явилась бы для меня великой находкой, не говоря уже о жилах и о мясе!
Человек до первого опыта не учитывает объёма своих сил и способностей. Я глубоко убеждён, что нужда совместно с решимостью и уверенностью делают всякую неудачу невозможной.