Их запруда перегораживала собой горный ручей. Они значительно расширили образовавшийся пруд, и он принадлежал им теперь по праву. Из года в год, по мере увеличения числа работников, плотина бобров становится выше и прочнее. Разрастаясь, она задерживает всё большее количество ветвей, кольев и брёвен, плывущих по течению, что сильно облегчает бобрам труд по перетаскиванию строительных материалов к воде. Плотина бобров может существовать века. Постепенно она покрывается растительностью, потому что ветер и поток приносят семена.
Многие пруды обязаны своим происхождением бобрам. Бобровые плотины бывают так прочны, что людям приходится иногда взрывать их динамитом, чтобы по освободившейся реке можно было сплавлять лес.
Всему на свете есть граница. Когда бобровая плотина достигает своей предельной высоты и протяжения на поверхности воды, бобры эмигрируют и покидают свои многолетние жилища навсегда.
Странствуют они парами, по самцу и самке в каждой парс.
Эти пары спускаются по склонам гор в долины, расходясь в разные стороны. Здесь, в местах богатых лесом, они начинают новую деятельность постройкой плотины поперёк какого-нибудь потока или ручья.
Когда на покинутых бобрами плотинах не остается ни одного бобра, и некому своевременно чинить плотину, пруды постепенно мелеют, и дороги, по которым бобры носили свои строительные материалы из лесу к воде, служат тропинками для местных обитателей. Летом лось и олень спускаются по этим тропинкам с гор и пасутся на нежной траве, растущей на дне обмелевшего пруда.
Бобры весьма разумны и экономны. В своих приёмах в работе бобры очень похожи на людей. Они разумно избегают напрасной траты времени и материалов. Работа их всегда точна и хороша.
Срезав деревцо своими острыми зубами, бобр подтаскивает его к берегу и там очищает от коры. Обычно он выбирает деревья от одного до трёх дюймов в диаметре и, очистив от коры, перегрызает их на части от четырёх до восьми футов длины каждая.
Излюбленное дерево бобра — тополь. Обглодав кору, и распилив дерево, бобр сбрасывает его в воду и таким образом сплавляет к плотине. Так бобры запасают строительный материал для починки плотины или постройки жилищ.
Бобры строят свои плотины и жилища исключительно из дерева, тщательно очищенного от коры.
Все постройки бобров так искусно и прочно укреплены камнями, песком, так хорошо проконопачены мохом, что совершенно непроницаемы для воды. Незадолго до наступления зимних холодов бобры срезают деревья такой толщины и тяжести, какие только им по силам. Держа во рту конец дерева или толстой ветви, бобр подплывает к самому входу в своё жилище.
Нырнув на дно, он втыкает, как бы сажает дерево в илистую почву.
Верхушка дерева едва видна над поверхностью воды. Таким образом у входа в жилище бобра образуется маленький лес деревьев и ветвей со съедобной корой. Это — запасы бобра на зиму.
Когда вода замерзает, бобры начинают питаться из своих зимних запасов. Вынырнув из своего жилища, они плывут подо льдом к своим зимним складам, отрывают какую-нибудь веточку, и плывут с ней обратно домой.
Жилище бобра чрезвычайно любопытно. Формой своей оно напоминает улей с отверстием для воздуха наверху. Строится оно обыкновенно на берегу, и входное отверстие его находится под водой.
Однако, среди бобров встречаются ничего не делающие лентяи, эту разновидность называют «береговыми бобрами». Живут они в прудах, недалеко от плотины, построенной рабочими бобрами. Они ничего не делают и питаются корой и ветвями, которые добывают их сородичи. Такой бездельник никогда ни одной веточки не заработает сам: он живёт на чужой счет. Зимой, когда вода покрывается льдом, «береговые» воруют пищу из складов, принадлежащих рабочим бобрам. На вид эти бездельники бобровой породы глаже, жирнее, пушистее, а иногда и крупнее трудящихся бобров.
Однажды, много лет назад, мне случилось переночевать в жилище бобра. Я провел тогда в лесу несколько недель, расставляя западни. Как-то меня застигла метель. Я находился вдали от лагеря, и мне следовало позаботиться о ночлеге. Неподалеку был бобровый пруд. Вид покинутого жилища бобра неожиданно подал мне блестящую идею.
Я не имел ни малейшего желания воспользоваться подводным входом в жилище. Я просто проделал в крыше дыру, затем я прикрыл ее ветвями и хворостом и забравшись внутрь жилища, окончательно закрыл отверстие, сдвинув ветви и хворост как можно теснее. После этого я удобно расположился на ночлег.
Подобно тому, как я использовал жилище бобра для ночлега во время метели, — чёрная змея воспользовалась моим шалашом на Медвежьей Горе.