Сталин поддерживал популяризацию выдающихся произведений и других народов, входивших в состав СССР. Во всесоюзном масштабе проводились мероприятия, посвящённые памяти Шевченко, Руставели, Навои, Гянджеви и др. В Москве устраивались декады культуры Украины, Грузии, Туркмении, Так, в марте 1939 г. в столице прошла декада украинского искусства. 11 марта 1939 г. постановку оперы "Запорожец за Дунаем" посетили руководители правительства.
В архитектуре
"в сталинскую эпоху, в конце двадцатых, Россия вернулась к традиционному, классическому стилю" (А. Шпеер).
Критика дегенеративного искусства
В середине 1930-х гг. декадентско-модернистское направление в разных видах художественной деятельности, ранее именовавшееся новаторским экспериментированием, получило в официальной советской прессе своё истинное имя: гнилое упадническое искусство. Его синонимом стал термин формализм, подчёркивавший акцентацию новаторов на формах произведений в ущерб их содержанию.
Сумбур вместо музыки. 26 декабря 1935 года в Большом театре была поставлена опера Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда". Премьеру посетил Сталин. Новые музыкальные формы, использованные композитором, вызвали его возмущение.
28 декабря 1935 г. "Правда" опубликовала статью "Сумбур вместо музыки" с резкой критикой оперы Шостаковича:
"Эта музыка, умышленно сделанная "шиворот-навыворот", так, чтобы ничего не напоминало классическую оперную музыку, ничего не было общего с симфоническим звучанием, с простой, общедоступной формой. Это музыка, которая построена по тому же принципу отрицания оперы, по какому левацкое искусство вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова. Это перенесение в оперу наиболее отрицательных черт "мейерхольдовщины" в умноженном виде. Это левацкий сумбур вместо естественной, человеческой музыки".
6 февраля 1936 г. "Правда" в статье "Балетная фальшь" раскритиковала в сходных тонах балет Шостаковича "Светлый ручей".
Чужой театр. С середины 1930-х гг. начали официально осуждаться и извращения русской классики в пьесах Мейерхольда.
14 марта 1936 года на совещании в Комитете по делам искусств, его председатель Керженцев назвал Мейерхольда "вождём формалистического направления" в театре.
17 сентября 1937 г. "Правда" опубликовала статью Керженцева "Чужой театр", резко критиковавшую мейерхольдовщину.
Председатель КДИ отметил, что ещё в 1910-х гг., до революции, вся деятельность Мейерхольда "сводилась, преимущественно, к борьбе против реалистического театра, за театр условный, эстетский, мистический, формалистский, т. е. чуравшийся действительной жизни". Он обратил внимание на сходство мировоззренческих установок Мейерхольда и дореволюционных мистиков, символистов, богоискателей. Одновременно Керженцев подчеркнул, что театр Мейерхольда извращал и опошлял классические русские театральные пьесы:
"эти пьесы показывались в кривом формалистическом зеркале. Вместо того, чтобы обратить внимание на идейную сторону классических произведений, В. Мейерхольд всю свою энергию устремлял на внешнюю сторону: изощрённое перекручивание текста, замысловатость мизансцен, трюкачество и всякого рода пустые выверты. "Ревизор" трактовался не в стиле реалистического театра, а в духе мистической книги белоэмигранта Мережковского "Гоголь и чёрт"… Простые и ясные водевили Чехова, этого величайшего реалиста русского театра, превращались в "33 обморока", в произведение, где за левацкими трюками и фортелями совершенно исчезал смысл прекрасного чеховского текста".
Статья председателя КДИ, хотя и критиковала один лишь театр Мейерхольда, фактически своими формулировками была направлена против всего декадентского псевдоискусства.
8 января 1938 г. Комитет по делам искусств принял решение закрыть мейерхольдовский театр. В прессе были напечатаны заявления ряда театральных коллективов, поддержавших решение КДИ.
"Сложившийся на формалистическом, упадочническом трюкачестве, театр им. Мейерхольда систематически искажал, обессмысливал, уродовал величайшие ценности, созданные гениальными драматургами русского народа Грибоедовым, Гоголем, Островским, пытался опошлить "Горе от ума", "Ревизор", "Лес"".
"Величайшие произведения русской драматургии всячески искажались и опошлились Мейерхольдом под предлогом модернизации и квази-революционной их трактовки. Кто не помнит мейерхольдовской постановки "Ревизора"? Зритель напрасно стал бы искать в этом спектакле творчество великого Гоголя. Реалистическая комедия превратилась в мистический гротеск. Судьбу "Ревизора" разделила и грибоедовская комедия, которая в мейерхольдовской постановке стала вульгарной пародией на замечательный оригинал".